Регина бросилась следом и нагнала мужа, когда тот уже распахнул тяжелую дверь.
— Слэйд, подожди! Мы должны поговорить! — Она знала, знала наверняка, что не может позволить ему уйти, иначе он навсегда исчезнет из ее жизни.
Но Слэйд не остановился. Стоя в дверях, Регина смотрела ему вслед до тех пор, пока вечерний туман не поглотил его фигуру.
Глава 26
Приподняв ярко-розовые юбки, Элизабет Синклер провела рукой по тончайшим, почти прозрачным шелковым чулкам, которые венчали вверху белые кружевные подвязки.
Затем, глубоко вздохнув, уронила руки; юбки снова упали к ее ногам.
Повернувшись, она бросила на себя взгляд в зеркало, и тут же на ее губах появилась улыбка. Из зеркала на нее смотрела потрясающе красивая женщина. Слэйд Деланса просто не сможет перед ней устоять.
Поправив на голове алую шляпку и на ходу натягивая перчатки, Элизабет направилась прочь из комнаты. Слуга, услужливо открыв ей дверь, дал знак экипажу подъехать. Поднявшись в коляску, Элизабет приказала кучеру ехать к «Филдкрест-билдинг», стоящему на углу улиц Вэн-Несс и Эдди.
Полулежа на кожаном сиденье, она с досадой положила руки на беспокоящий ее живот. Как же плохо, что дело дошло до этого! Если бы не беременность, она сейчас и не думала бы о замужестве. Впрочем, стоило ли жаловаться на судьбу, когда от жизни удалось взять столь много!
В тринадцать лет отец послал ее в частную школу в Лондоне. Вспоминая те дни, Элизабет улыбнулась.
Тогда ее застали в конюшне с молодым красивым конюхом-ирландцем, и занимались они вовсе не уроками верховой езды.
Затем был Кэвин. Он ничем особо не выделялся из длинной череды ее возлюбленных, но она запомнила его лучше прочих, потому что именно из-за него ее отчислили из школы. Какое-то время пришлось жить в скучном и унылом Сан-Луис-Обиспо, но, по счастью, ее снова послали в Лондон, в элитарную частную школу. Там Элизабет очень быстро научилась исчезать из своей комнаты по ночам. Поскольку она всегда выглядела старше своего возраста, то ей без труда удалось влиться в бурную ночную жизнь Лондона. По утрам же она вновь становилась неприступной и благовоспитанной молодой леди.
Именно такой она и предстала перед всеми по возвращении в родной город. К ее глубокому сожалению, ей пришлось-таки принять предложение Деланса — другого выбора у нее не было. К тому же Деланса хотя и был на редкость скучным занудой, но по крайней мере не вызывал отвращения. К тому же он приятно выглядел, и первые несколько лет брака обещали быть сносными.
Прошлым летом умер ее отец. Поначалу Элизабет испытывала глубокую скорбь, но, быстро поняв, что изменить неизбежное все равно невозможно, она объявила, что желает продолжить обучение в академии для леди, и отправилась обратно в Лондон. Конечно, Элизабет не собиралась тратить свои юные годы на изучение ненужных ей наук. Купив роскошный дом, она зажила жизнью аристократии, к которой без лишних сомнений причислила и себя.
Ей хотелось остаться в Лондоне навсегда, но вскоре произошло событие, которое заставило Элизабет возненавидеть этот город. Очередной возлюбленный грубо и бессердечно бросил ее. Это был граф, очень богатый и влиятельный человек, притом невероятно красивый, — и, конечно, Элизабет влюбилась в него без памяти.
Узнав об измене, Элизабет поначалу пришла в ярость. Она попыталась урезонить своего возлюбленного, но он имел наглость сообщить ей, что скоро собирается жениться.
Только тут Элизабет спохватилась. Она была уже на третьем месяце беременности, и ей пришлось действовать быстро и решительно. Одно дело — изображать почтенную даму, и совсем другое — ходить с животом, не имея мужа. Элизабет решила, что ей следует немедленно заключить брак с кем-нибудь из Деланса.
Когда-то она по глупости написала Джеймсу Деланса, что расторгает помолвку. Если бы он не погиб, снова помириться с ним было бы невозможно. Но Джеймс был мертв, а у Рика оставалось еще два сына. Младшего сразу же пришлось отбросить, так как не он наследовал имение. Зато не было никакого сомнения, что Рик охотно женит на ней своего старшего сына, Слэйда, — Мирамар отчаянно нуждался в средствах.
Элизабет улыбнулась. Для визита к Деланса у нее был прекрасный предлог — она хотела принести свои соболезнования по поводу гибели Джеймса, что, вообще говоря, ей следовало бы сделать уже давно. Свою скорбь она выразит лично Слэйду, и он будет немедленно ею пленен. Если Слэйд до сих пор переживает смерть брата, она утешит его так, как никогда не утешал ее Джеймс, и прокрутит свое дело очень быстро.