— И кто забил мячи в этом матче? — спросил вдруг Поль.
— Перестаньте, — всерьез обиделся Анчелли, — вы действительно думаете, что я мог его убить? Вы все ненормальные. Да мне голову бы оторвали за такое. Агент ЦРУ, убивающий секретного агента британской разведки. Подобная чушь и во сне не приснится.
— Может, поэтому вы его и убили? — осторожно пошутил на этот раз я, стараясь его не злить. И, вообще, он вел себя как-то слишком шумно и слишком подозрительно. Хотя, возможно, он прав. Зачем это ему было нужно. Если не считать, конечно, обычной конкуренции.
— Идите вы к черту, — Анчелли тоже не особенно любил меня.
— Вы ни разу не покинули бар? — спросила фрау Шернер.
— Два раза покидал, — любезно сообщил ей Анчелли, — ходил в туалет и поднимался в номер за кредитной карточкой.
— Вы могли за это время войти в номер Мортимера?
— Конечно, мог. Но я этого не делал.
— А кто, по-вашему, мог это сделать?
— Почему вы спрашиваете только меня? — взорвался наконец Анчелли. — Вам не кажется, что сначала нужно допрашивать представителя коммунистического Китая. Он, кажется, тоже остался в отеле и не имеет твердого алиби.
— А вы имеете? — уточнил Гусейн. Ему явно нравилось состояние американца.
— Имею, — зло ответил Анчелли, — как это ни странно, но имею. За кредитной карточкой я поднимался не один. Со мной был журналист из нашей американской газеты. Он приехал сегодня утром и, узнав, что я здесь, пришел меня навестить. Если хотите, я дам его адрес, он снимает квартиру здесь, в Андорре.
— Вы в туалет тоже ходили вместе с ним? — Даже Офру потрясла смерть англичанина. Хотя, думаю, против американцев ничего принципиального она иметь не должна.
— Нет, — Анчелли начали надоедать постоянные вопросы, — в туалет я ходил не наверх, а прямо в баре. И, если бы я ушел, все бы это увидели. Кстати, господа, почему вы все с таким остервенением напали на меня? Мы ведь, кажется, с англичанами самые близкие союзники. Но, кроме меня, в отеле остался господин Ли Цзиюнь. Может, вы и его допросите подобным образом?
— А ведь это правда, — сразу сказала фрау Шернер.
— Нет, господа, — поднял руку китаец, — ничего не получится. У меня болела голова, и я весь вечер просидел внизу, на террасе. Меня видели десятки человек. Я никуда не уходил, а значит, в убийцы явно не гожусь.
— Может, вы все-таки дадите адрес вашего журналиста? — сразу нашелся Гусейн.
— Идите вы к черту, — разозлился Анчелли, — почему только мы? Я слышал, что сказал врач. Мортимер умер четыре часа назад, то есть примерно через полчаса после вашего ухода. А ведь согласитесь, господа, что это очень странно. Вы уходите, а он умирает. Вы не находите, мистер Лежинский?
— Что вы хотите сказать? — Мне сразу не понравился его тон.
— Может, ваше ведомство еще прислало кого-нибудь? — издевательски уточнил Анчелли.
— Насколько я помню, это у вас вместо алиби американский журналист, — сразу ответил я, — могу вас разочаровать. Я никуда не отлучался. Мисс Мандель может подтвердить.
— А кому вообще пришла эта идея идти в горы? — вдруг тихо спросил китаец. — Может, это было спланировано заранее?
— Да, действительно, — оживился и Анчелли, — кто первый предложил идти на эту экскурсию?
— Кажется, фрау Шернер, — Офра не могла отказать себе в таком удовольствии.
Немка чуть не задохнулась от возмущения.
— Ну и что? — почти крикнула она. — С каких пор поход в горы приравнивается к покушению на убийство? Какая глупость. Зачем мне такое дурацкое алиби?
— Ну, не скажите, — Анчелли возвращал ей все долги, — вы могли специально все предусмотреть, тихо перед уходом войти в комнату Мортимера и положить ему в стакан разную гадость. А наш несчастный и доверчивый друг, придя домой, выпил напиток.
— Вы так говорите, что мне хочется плакать, — грустно заметил Поль, — но убийца пока не найден.
— Что вы делали перед уходом? — спросил Анчелли у фрау Шернер.
— Как вам не стыдно! Я собрала свои вещи, переоделась и ушла. Мой номер, между прочим, не на одном этаже с Мортимером.
— А у кого с ним на одном этаже? — уточнил Поль.
— Кажется, с вами, — Анчелли очень неприятно улыбался, смотря на Гусейна.
Иранец побледнел.
— Мы в разных концах этажа, — сказал он, — при чем тут это?
— Но вы ведь возвращались обратно. Вы, кажется, сказали мне, что забыли спички, — вдруг вспомнил Ли.
— Да, действительно, — вспомнил и я, — вы ведь возвращались, Гусейн. Мы еще с Офрой посторонились, чтобы дать вам место.
— И вообще, иранцы не очень любят англичан, — с намеком произнес Анчелли, — и, кажется, американцев тоже.