Затрещал телефон. Я начала торопливо шарить в сумке одной рукой, в попытке выудить скользкую трубку, но в моей торбе, как всегда, невозможно было что-то разыскать!
Я и не заметила, как чудом проскочила оживленный перекресток на красный свет.
— Алло! — Ненавижу разговаривать по телефону, когда я за рулем!
— Эй, привет! — Это звонила Клара, моя подруга, — я только что видела твою машину! Ты не в супермаркет?
— Туда!
— Тогда встретимся у касс! Есть новости!
Клара любила перемыть всем кости. Она могла поведать всем обо всех, во всех подробностях. Удивительно, но обо мне она обычно не болтала. Или я просто была плохо осведомлена.
Именно Клара позвонила мне тогда, несколько месяцев назад, и предложила сходить с ней в кино.
Весь город валом валил на последнюю часть «Матрицы». Очереди в кинотеатрах выстраивались немыслимые, и билеты на вечерние сеансы покупались за несколько дней вперед.
Я не стала отказываться от приглашения, хотя не смотрела двух предыдущих серий. Информация об этом фильме нескончаемым потоком лилась с последних страниц всех газет: новая теория мира, Бог — архитектор, летающий хакер-Мессия — все это мало меня интересовало.
Мне неплохо жилось и в обыкновенном мире, где Бог — это Бог без всяких условностей, а хакеры сидят за компьютерами, вместо того, чтобы расчерчивать своими силуэтами вечернее небо.
Однако я не отказалась. Надо же было сказать завтра коллегам, что «И Я ТОЖЕ СМОТРЕЛА»!
Это было моей роковой ошибкой! Или неизбежной случайностью. А, может, и судьбой! Такое ведь тоже возможно!
— Возможно и такое, ведь что все мы знаем о судьбе?!
В тот вечер я специально ничего не ела: готовилась приговорить самое большое картонное ведро попкорна.
С первой минуты фильма я поняла, что трачу время зря, ибо не понимаю ровным счетом ничего. Абсолютно. Какие-то штуки летали, железки грохотали, все было серо-зеленым и беспрестанно взрывалось. Кукуруза, правда, была отменная.
И тут в кадре появился он: Летающий Хакер-Мессия! Человек — Бог с совершенной внешностью и самыми выразительными глазами из всех, что я видела. В этот миг со мной произошло нечто, чего еще не случалось никогда.
— Помнишь ли ты, что почувствовала тогда?
Я отчетливо помню, что почувствовала тогда: пустоту.
Внутри меня вдруг сделалось очень пусто и горячо. Я замерла с раскрытым ртом, я прекратила жевать. По-моему, я даже забыла, как дышать. А он все летал, бился под проливным дождем с целой ордой одинаковых противников и совершал по подвигу на каждый метр кинопленки. А в моей голове неслись мысли о том, как и зачем я могла жить все эти годы, не замечая, что Он существует! Как я могла раньше игнорировать это идеальное Божье творенье?! Как я могла не смотреть предыдущие части «Матрицы» и все остальное, где мог бы появиться Он?!
Клара: «В кино у меня было одно желание: заткнуть себе уши, чтобы бесконечные взрывы всего подряд прекратили травмировать мои барабанные перепонки! Нео, главный персонаж, несомненно, был хорош, но он большую часть фильма бродил на ощупь, потому что какой-то идиот выжег ему глаза, — пожалуй, самую красивую часть его лица. От спецэффектов захватывало дух, но смысла всего этого повествования я так и не поняла. Может, конечно, философия фильма была слишком мудрена. Этого я уж не знаю, да и размышлять у меня не было никакого желания, но в один прекрасный момент я вдруг повернулась в сторону Карины и…поняла, что вечер прошел не зря!
Моя бедная подруга, не мигая, таращилась в экран. Рот ее был разинут. Она автоматически продолжала забрасывать в него хлопья кукурузы, но те сыпались мимо, и к концу фильма ее сумочка, что лежала у нее на коленях, была погребена под пышным белым сугробом. Ничего более забавного я в жизни не видела! Жаль, что со мной не было фотоаппарата! Вышел бы кадр!»
Зал полностью опустел, когда Кларе удалось растормошить меня: я впала в глубокий ступор и только глупо хихикала, волочась за ней к выходу. Перед моими глазами все еще стояли его сурово нахмуренные брови, экзотические, раскосые глаза, горящие решимостью спасти всех и вся, и необычайно чувственный рот.
Если вы никогда не влюблялись в звезд, то знаете ли вы, что такое любить звезду?
КЕАНУ… Ке-а-ну… Ке-е-е-а-а-ану-у-у… Кеану Ри-и-и-ивз…
Я могла повторять это имя постоянно, про себя и вслух, снова и снова.
У его персонажей было много красивых имен, но его собственное имя «КЕАНУ» звучало заморской дивной музыкой в моем сознании. Как пение легкого бриза над бескрайними океанскими просторами, как шелест курчавой ночной волны. Ке-е-а-а-а-ну-у-у…