Мария, которая все это время ничем не выдавала своего присутствия, кроме бесчисленных походов в туалет за время сеанса, сейчас громко хмыкнула, вложив в свой смешок весь скепсис, на который была только способна.
Клара и я удивленно повернулись в ее сторону. Мария, скривив рот, смотрела куда-то в сторону.
— А тебе, Мария, понравился фильм? — Клара не была в этом уверена, когда задавала этот вопрос.
— Нет. — Мария была совершенно в этом уверена, когда давала ответ.
— Как?
— Полная белиберда. Моментами смешно, но довольно глупо. Без Джека Николсона фильму пришел бы конец. Я только из-за вас оставалась в зале. Пришлось без конца выбегать курить, чтобы как-то скоротать время.
— А как же доктор? — Это не я сказала, это Клара!
Мария недоуменно пожала плечами и фыркнула:
— Если честно, Карина, я вообще не понимаю, что ты нашла в этом Кеану Ривзе. Мне он вообще не нравится. Во-первых, он страшный! Откровенно и неприкрыто безобразный. Китаец какой-то.
— Мария, где твоя толерантность?! — Негодовала даже Клара. Я так вообще, была готова провалиться сквозь землю, чтобы только не накинуться на Марию с кулаками.
Между тем, та с жаром продолжала:
— Ну посмотрите на него! Объективно посмотрите! Вы видели его нос?! — Она сморщилась. — А улыбка? Улыбка у него вся насквозь фальшивая! А про эти маленькие, узенькие, черненькие глазенки, я так вообще молчу! И дерганый весь какой-то! Невротик! Как его вообще взяли на эту роль?
Ее слова повергли меня в шок. Я остановилась как вкопанная и не могла сделать больше ни шагу. Эта девица только что попрала, разве только не истоптала ногами, все то, перед чем я благоговела! Этот нос! Этот боготворимый мною рот! Эти фантастические глаза!!! И эту уникальную, импульсивную порывистость движений, которой не обладал больше никто, которую я в нем обожала!
Насколько же мы, все-таки, узки и субъективны, если совершенство для одного оказывается воплощением безобразия для другого!
— Так, вы знаете, девушки, — Мария увлеклась, и ее было уже не остановить, — у него, по-моему, еще и не все дома! Он весь зашитый-перешитый после миллиона аварий. Вы же в курсе, что он на мотоцикле ездит там, по своему Голливуду? Так вот, он весь, с головы до пят в шрамах, и еще, он не женатый, по-моему, до сих пор, и на публике почти не показывается! Я его фотографии в одной газете видела, так он там просто ужас! Бородатый, волосатый, в каких-то ужасных ботинках! Кошмар! Я вам говорю, он какой-то маньяк. Это точно. И я еще читала, что в каком-то интервью он заявил журналистам, что он — Микки Маус. Микки Маус! Теперь скажите мне, что он не маньяк.
Каждый видит то, что хочет видеть — тщетно успокаивала себя я.
Можно посмотреть на простое куриное яйцо и увидеть в его однородной, каплевидной белизне что— то свое. И быть по-своему правым. Невозможно быть любимым всеми. И не нужно. Она имеет право на свое мнение. Она имеет право видеть в нем то, что ей хочется, и думать то, что ей нравится.
В конце концов, кто такая Мария? Несчастная девушка, которая давно потеряла свою репутацию из-за того, что ходила на сто свиданий и девяносто девять из сотни парней сбежали от нее еще во время ужина в ресторане! Разве можно воспринимать ее слова всерьез!
Но из моего рта рвался бешеный выкрик: «Твой Тод зато не маньяк! Тод, конечно, краше Кеану! Тод! Тод!»
Но я призвала на помощь всю свою выдержку, и бешеный выкрик был с трудом проглочен. Я только икнула.
— То ли дело, Бен Аффлек! — Сквозь туман своих бесчисленных мыслей, услышала я мечтательный голос Марии.
Почему-то, именно эта реплика внезапно умиротворила меня.
ХХХ
Еще через двадцать минут мы уже заседали в модной кофейне, где мне был подарен тот злосчастный торт, что убил Нельсона. Причина нашего полуночного кофе была не менее злосчастной: Марии необходимо было излить свои жалобы на Тода, который, как можно догадаться, вчера сбежал от нее еще в ресторане.
Она неустанно жаловалась, что все пошло наперекосяк с самого начала: при встрече он назвал Марию — Камиллой. Пообещав ей модное заведение «Бонд Кафе», на деле он выбрал самое неподходящее место — дешевую китайскую забегаловку в торговом центре, где было полно народу, не подавали хорошего вина и не ставили свечей. Он твердил, что страшно занят и у него мало на нее времени; он совершенно не оценил наряда с распродажи, на который она копила деньги всю неделю, отказав себе в шоколаде, проезде на такси и новых занавесках для кухни.
Она жалела своих нервов и времени, которые она потратила на поиски хорошего мастера по эпиляции. Она сетовала на то, что ей не хватило денег, чтобы пройти необходимый курс антицеллюлитной терапии.