Прикрыв глаза, я с шумом втянул воздух.
Нельзя.
Больше я не позволю своим мыслям и тайным желаниям зайти дальше дозволенной черты. Это слишком опасная игра.
Женская ладонь легла мне на плечо, заставив тело напрячься. Ева? Нет. Ее запах и дыхание я почуял бы издалека.
— Скучаешь? — раздался за спиной насмешливый голос.
Я расслабленно откинул голову.
— Присоединишься? — вопросом на вопрос ответил я и поднял руку с бокалом над головой.
Тоня хмыкнула и, обойдя стол, села напротив.
— Только не говори, что страдаешь от несчастной любви и пытаешься залить горе, не замечая жадных взглядов одиноких девушек вокруг, — язвительно протянула она, плеснув себе виски в пустой бокал.
Я усмехнулся.
— На самом деле я счастлив.
И это действительно было так. Я чувствовал себя как человек, которого после нескольких лет комы привели в чувство. Жизнь вокруг искрила от ярких красок, кровь кипела, сердце билось, как сумасшедшее. Это даже нельзя было сравнить с кайфом от экстази. Это было гораздо круче.
— Сколько мне надо выпить, чтобы стать такой же счастливой? — весело рассмеялась Тоня. И я в который раз убедился, что полненьким девушкам безумно идет искренний смех.
Я расплылся в невольной улыбке и исподлобья посмотрел на развеселившуюся Тоню. На самом деле я не был пьян. Но, возможно, мне стоило бы слегка ослабить контроль, чтобы понять, что, блять, в последнее время со мной происходит…
— Лучше влюбись, эффект тот же, — коротко посоветовал я, прежде чем залпом осушить свой бокал.
Тоня дождалась, пока я отставлю пустой стакан, и, хитро сверкая глазами, спросила:
— А почему ты сегодня один? Где твоя любимая женщина?
Я медленно перевел взгляд на танцпол.
— Я один, — просто ответил я, ища глазами тонкий силуэт Евы.
Эти двое продолжали трогательно прижиматься друг к другу. И я подумал, что пора бы уже включить более ритмичную музыку.
Тоня взяла свой бокал с виски.
— Катя говорила, что ты спешил домой. Она даже подумала, что ты женат, — бесхитростно выдала девушка, рассматривая янтарную жидкость на свет.
Я с легким раздражением покосился на Тоню.
— Давай на чистоту, — решительно проговорил я, откидываясь на стуле и скрещивая руки на груди. — Катя яркая эффектная девушка. И я планировал провести с ней одну незабываемую ночь. Не больше.
Да, грубо. Но это было правдой.
Тоня перевела взгляд на меня.
— Я-то прекрасно это понимаю. А вот Катя вряд ли…
Я тяжело вздохнул. А ведь казалось, что ситуация была предельно ясной для обоих.
— Вы с ней близко дружите? — спросил я, барабаня пальцами по столу.
Надеюсь, Ева с Катей не закадычные подружки, иначе я окажусь в офигенно неловкой ситуации.
— Не особо. Мы познакомились месяц назад через хозяйку съемной квартиры. У каждой из нас своя компания, и вне дома мы редко пересекаемся.
Я не сдержал облегченного выдоха. Тоня заметила это и снова расхохоталась.
— Боишься, что Ева узнает о твоих беспорядочных половых связях? — забавно наморщила она свой курносый носик.
Я усмехнулся. Подруга у Евы, конечно, огонь. Выдать такое малознакомому мужчине… Хотя, уверен, со слов Евы Тоня знает меня достаточно хорошо. Девчонки ведь любят обсуждать абсолютно ВСЁ.
— Ева взрослая девушка, должна понять, — слегка пожал я плечами.
Тоня улыбнулась и подняла бокал.
— Давай выпьем за знакомство. Ева столько про тебя рассказывала, что мне кажется, будто я знаю тебя уже сто лет.
Я не удержался и всё-таки пригласил Еву на медляк. Перехватив разгоряченную после быстрых танцев девушку, я со смехом потянул ее в центр зала.
— Я не прощу себе, если не потанцую с самой красивой в этом клубе девушкой, — с улыбкой сказал я, разворачиваясь к Еве лицом.
Девушка, откинув голову, беззаботно рассмеялась. Я скользнул жадным взглядом по изящной линии шеи, задержался на лихорадочном пульсе в нежной впадинке.
После диких танцев на пару с Тоней, кожа Евы была слегка влажной, и смотрелось это безумно сексуально. Дыхание девушки до конца не восстановилось, и я физически ощущал, как тяжело и часто поднимается ее грудная клетка.
Сглотнув, я медленно поднял голову и встретился с Евой глазами. Ее лицо, озаренное яркими вспышками разноцветных ламп, светилось от смеха и безудержной радости. Как же она была юна и прекрасна…