Как было бы здорово попробовать на вкус его кожу, почувствовать губами твердость мышц, прикусить твердый сосок, чтобы Айвор закричал и в ответ стиснул ее в объятиях…
И она сбивчиво прошептала, что он ей желанен, что она уже не может продолжать эту игру и жаждет развязки.
Кристи слишком долго жила без любви. Да и было ли все прежнее любовью по сравнению с этим? И когда Айвор внезапно отпрянул от нее, а потом, как бы падая с высоты, вошел в нее, она закричала от восторга.
Ее тело угадало тайный ритм другого тела и стало жить с ним в унисон, и Кристи казалось, что одно только это новое чувство имеет значение, а все прошлое было заблуждением.
Некоторое время спустя Айвор овладел ею во второй раз, и она опять подумала, что прежде не могла о таком и мечтать. Да, вот настоящая жизнь!
Она заснула в его объятиях, и слезы счастья долго не высыхали на ее ресницах.
Кристи приснился дурной сон, в котором она выясняла отношения с Гейл и та, бледная и разгневанная, обвиняла ее в том, что она украла Айвора.
Кристи вздрогнула и проснулась. Ужас и стыд овладели ею, и она откатилась на край постели… Как жить теперь, после того, что она совершила, как посмотреть в глаза Айвору, который пока крепко спит, не подозревая о ее смятении?
Ей хотелось бежать из этой комнаты, где все напоминало о содеянном ими — о том, как она извивалась и кричала под его яростными ласками, как шептала ему на ухо слова любви, отказываясь уразуметь, что не имеет никакого права на такие признания.
Айвор принадлежит не ей, а другой женщине, Гейл. И она это знала, но, потакая своему женскому эгоизму, гнала от себя эти мысли.
Кристи бил озноб. Она молилась о том, чтобы не разбудить Айвора, и во всем винила одну себя. Он мужчина, а мужчины не властны в своих желаниях, но она-то женщина, которой не только надлежит быть сдержанной, но и не следует посягать на того, кто не свободен. Кристи всегда презирала тех женщин, которые сами побуждали мужчин нарушать слово верности, и ей никогда не приходило в голову, что и она сама может стать такой, потому что считала себя слишком гордой и сдержанной, чтобы встать на такой путь. И вот.., позволила себе забыть, что ничего не может быть между двумя людьми, когда один из них несвободен, а другому об этом известно?.. И нарушить этот незыблемый закон!
Одевшись, Кристи неслышно вышла из спальни, спустилась вниз, вызвала по телефону такси и условилась с водителем, что они встретятся в конце улицы.
Кладя трубку, она оглянулась и внезапно наткнулась на укоризненный взгляд с фотокарточки. Гейл!
С новой силой нахлынули на нее чувство вины, раскаяние, отвращение к себе… И это был не сон, это случилось с ней на самом деле!.. Она не просто поддалась чарам Айвора, но и сама подбадривала его, звала, по существу соблазняла! Может быть, у него и в мыслях не было вести ее в спальню, и речь поначалу шла только об угощении и деловом разговоре, а она повела себя, как…
Как могла она это допустить?
Кристи вышла на улицу. Холодный ночной ветер колол ей лицо, и она чувствовала себя тяжко, непростительно виноватой. Она сделала то, чего поклялась никогда в жизни не делать, и никаким раскаянием уже ничего нельзя было поправить.
И девушка решила для себя раз и навсегда — не встречаться больше с Айвором, во что бы то ни стало избегать столкновения с ним.
Его она ни в чем не обвиняла. Конечно, и он не имел на нее права, но основная тяжесть вины все равно лежит на ней. Гейл — существо того же пола, такая же женщина, любящая Айвора и привыкшая ему доверять.
При этой мысли Кристи содрогнулась от отвращения.
Боже, что она натворила! Слезы хлынули у нее из глаз. Плачь хоть целую вечность, казнила она себя, никакие реки слез не смоют твоего позора! Твоя любовь к Айвору не может служить тебе оправданием. Ни в малейшей мере.
Кристи пришла в настоящее отчаяние, вспоминая, сколько раз она проповедовала одно и то же: любовь не дает права преступать нравственные законы, и всегда наступает такой момент во взаимоотношениях людей, когда оба они обязаны понять, что идти дальше преступно, и, осознав это, разойтись в разные стороны.
Таксист, заметив унылое и заплаканное лицо своей пассажирки, не делал попыток завязать беседу.
Заплатив ему и поблагодарив, Кристи тяжелой походкой, словно была уже немолодой, уставшей от жизни женщиной, пошла к себе домой.
Там она сорвала с себя одежду и, забравшись под душ, без конца молилась о том, чтобы Гейл никогда не узнала о случившемся. Вряд ли Айвор сознается ей в своем проступке.., так что это преступление удастся скрыть. Наверное, он уже не впервые изменяет ей…
Кристи презирала себя все сильнее, и ей хотелось наказать свое тело, которое привело ее на путь зла.
То, что ты приняла за нежность, было просто проявлением мужского опыта в любви, убеждала себя она. Тебе казалось, что Айвор ласков, чувствителен и участлив, тогда как на самом деле он лишь проявлял знание женской природы. Ты думала, что он сгорает от любви к тебе, а ему просто нужна была женщина.
Сколько унижения и отчаяния предстоит мне перенести! — ужаснулась Кристи. И хуже всего то, что этот мужчина стал для меня бесконечно любимым…
В этом и заключается самое страшное мое преступление.
Глава 8
От тяжелого, наполненного жестокими кошмарами сна Кристи пробудил телефонный звонок.
Она потянулась было к трубке, но тут же резко отпрянула. Кровь остановилась у нее в жилах, а сердце стучало медленно и болезненно.
Вряд ли это Айвор, но вдруг?
Кристи выбралась из постели и выдернула телефонный шнур из розетки. Звонки прервались, хотя параллельный аппарат внизу продолжал тренькать.
Часы пробили половину седьмого. Она постаралась представить себе, как Айвор просыпается, обнаруживает, что ее нет рядом, обыскивает весь дом и, наконец выяснив, что любовница сбежала, хватается за телефон.
И что же? Он станет умолять ее вернуться? Или ему просто надо убедиться, что он не разоблачен, что она не догадалась, чем была для него эта ночь — короткой и никуда не ведущей прогулкой, а вовсе не чем-то серьезным?
Так или иначе, ей не о чем с ним говорить.
Не смей вступать с ним в разговоры, призывал Кристи внутренний голос.
До сих пор Кристи не думала о том, идти ли ей на работу. Конечно, можно позвонить Грегу и сказаться больной, — у него не возникнет никаких вопросов или сомнений… Но если она останется дома, Айвор примется донимать ее звонками.
И Кристи приняла решение.
Через полчаса она уже умылась, оделась, высушила волосы и наложила макияж, а потом приготовила себе кофе и тосты. Есть ей совершенно не хотелось, но она заставила себя позавтракать.
Бросив взгляд в зеркало, Кристи подумала, что на работе по ее виду все догадаются о том, что произошло. Правда, в случае чего можно будет свалить утомленный вид на проблемы с коттеджем.
Коттедж… Девушка похолодела. Что теперь с ним делать? Она ведь решила прервать всякие отношения с Айвором, но, пока существует проблема коттеджа, не имеет права делать такие резкие шаги.
Айвор получил ее согласие продать коттедж. И теперь, независимо от того, состоится эта покупка или нет, ей не остается ничего другого, как ждать.
Потому что не в том она сейчас положении, чтобы проявлять свою гордость.
На работу Кристи приехала раньше обычного. У нее был свой ключ от кабинета, и она сразу же прошла к себе.
Не прошло и пятнадцати минут, как зазвонил телефон. Она сняла трубку и, еще не сказав “алло”, услышала голос Айвора:
— Кристи, спасибо тебе за чудесную… Только в чем дело? Почему ты ушла и не разбудила меня? Мне надо тебя видеть.
Она, конечно, ожидала, что ей больно будет его слышать, но теперь к чувству вины добавилось ощущение полной незащищенности. На Кристи сразу же нахлынули воспоминания о том, как он трогал ее, что говорил, что она ему отвечала. Отчаяние захлестнуло ее.