Райан вышел и закрыл за собой дверь. Что ж, все пошло наперекосяк. Он надеялся пообедать с Эмми, после поработать в кабинете, а потом пойти спать. Именно так проходили его дни, когда он был дома. Ему нравилась эта рутина, но, похоже, обед не состоится, поэтому мужчина сразу отправился к себе в кабинет.
Этим вечером Райан плодотворно поработал четыре часа, и после, наконец, залез в кровать, погрузившись в очередной беспокойный сон. Ему опять снилась сестра. Он ненавидел просыпаться после таких снов, потому что пару мгновений после пробуждения, ему казалось, что она жива, но потом, окончательно просыпаясь, он вспоминал, что это не так. Казалось, что ему вонзают кинжал в сердце, когда он терял ее раз за разом.
Когда на следующее утро он припарковался у дома Дорис, то уже опаздывал на работу на десять минут благодаря Эмми. Утром они опять поссорились. Спустившись с лестницы, она заявила ему и его домработнице, Тамлин, что больше не будет есть свой завтрак, так как собирается стать вегетарианкой. В ответ на это Райан отметил, что Тамлин уже потратила свое время и усилия, чтобы приготовить ей завтрак. А ей не надо быть вегетарианкой только потому, что так поступают знаменитости. Эмми расстроилась и спросила, неужели ему наплевать на животных, и вообще он ничего не понимает. Райан надеялся, что поймет, что бы то ни было как можно быстрее, иначе в доме будет невозможно находиться.
Дорис уже сидела на порожке. Райан огляделся. Место выглядело еще хуже в утреннем свете. Солнечный свет был беспощаден, освещая все недостатки, которых было много. На грязном газоне одиноко стояла детская площадка. Он искренне надеялся, что дети не забираются на нее. Брошенная ржавая сушилка стала гнездом для птиц. Лежащие на земле старые покрышки завершали эклектичный пейзаж. Дорис поднялась сразу, как увидела его, неуклюже обежала машину и села на пассажирское сидение. Ее лицо было слегка красным, возможно, она обгорела на солнце после вчерашней прогулки.
Она села, не проронив и слова, и он понятия не имел, что сказать. Часть его, очень большая часть, не могла поверить, что Дорис все еще на него работает, более того, мужчина за ней заехал. В его машине еще не сидел ни один сотрудник… Ну, это было не совсем так, но Райан прекрасно помнил, чем все это закончилось, и не собирался совершать подобную ошибку дважды.
— Привет, — мягко сказала она, сжав руки на коленях, будто нервничала.
— Привет, — неловко ответил Райан. Он чувствовал себя косноязычным, чего ранее за собой не наблюдал.
Тишина. Такая неловкая, что звенел воздух. Он хлопнул по рулю, и это был единственный звук в машине.
— Погода улучшилась, — наконец, она заговорила.
— Дождя нет, — ответил он.
— Да! — после ее слов опять воцарилась неловкая тишина.
Боже, она должна получить свою машину обратно. Как можно скорее. Обычно Райан наслаждался дорогой на работу, в это время он мог подготовиться и настроиться перед предстоящим рабочим днем, который был больше похож на хаос. В данный момент, ни о каком наслаждении не может быть и речи.
— Хотя немного ветрено, — снова заговорила она после настолько продолжительной паузы, что мужчина не сразу понял, о чем девушка вообще говорит.
— Вы о чем? — спросил он.
— О погоде. Нет дождя, но ветрено.
Она стала теребить руки, Райана это бесило. Он ненавидел это действие, оно его отвлекало.
Он бросил на нее взгляд, а потом посмотрел на ее руки. Она сразу же остановилась. Чтобы прервать затянувшуюся тишину, Райан включил радио. Заиграла одна из популярных песен, которую, возможно, слушает Эмми. По крайне мере они больше не сидят в тишине.
Райан вздохнул с облегчением, когда, наконец, заехал на свое место на парковке. Он услышал ужасный звук, исходящий от сидящей рядом Дорис. Она подпевала песне.
Он продолжал наблюдать за ней пару минут, после чего заглушил мотор. Музыка сразу же прекратилась, но она продолжала подпевать, пока не осознала, что музыка выключена.
— Извините. Я пою, когда нервничаю! — девушка закрыла свой рот ладонью, а потом вылезла из машины и побежала в здание.
Она пела также хорошо, как и каталась на велосипеде, но по какой-то непонятной причине Райан понял, что улыбается.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Поппи
Нет дождя, но ветрено?
Боже, что я сказала? Как только с моего языка сорвалось последнее слово, я поняла, как глупо это звучит. И его реакция это подтвердила. Он промолчал, но его поведение все сказало за него: мимолетные жесткие взгляды, сухие ответы… Было очевидно, что я ему не нравлюсь. Тогда зачем нанимать меня?