— Какого черта?! — выдохнул Райан и чуть не поперхнулся. Он посмотрел на нее, и Дорис вскинула голову.
— Мисс Грэнджер… Немедленно, подойдите!
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Поппи
— СЕКС миллионов рандов! — у него как будто шел дым из ушей, пока он это произносил. — Вы отправили это письмо членам совета директоров и акционерам.
— Э-э-э… м-м-м… я… — я чувствовала, как покраснели мои щеки, а живот скрутило.
— Да. Именно сейчас стоит заикаться.
Райан был в гневе, или в панике, или в ужасе, или все вместе.
Мужчина продолжил читать мой отчет.
— Оргазмация… Я думаю, Вы имели в виду, организация контракта будет проведена сторонними адвокатами…
Он посмотрел на меня, и мне захотелось развернуться и сбежать из кабинета.
— Давайте посмотрим, что дальше… — и продолжил читать сообщение.
Мое сердцебиение ускорилось. Черт! Я не могу поверить, что написала это, ну, на самом деле, могу, потому что весь день пыталась не думать о том, что могло произойти у стола Райана. Пыталась не проигрывать тот момент с другим продолжением, с тем, когда он руками касается меня, задирает юбку и стягивает трусики. Когда хватается за бедра и притягивает ближе. Срывает одежду, скидывает все со стола и сажает меня на стол. Да уж, большая часть дня ушла на то, чтобы не представлять, как он целуется. О, Боже, надеюсь, я больше не сделала опечаток по Фрейду…
— Дерьмо! — мужчина громко чертыхнулся, и я поняла, что все-таки сделала. — Что это за слово? — Райан медленно повернул экран, и я задержала дыхание.
— Эм-м… бюст, — споткнулась я. Как плохо. Очень-очень плохо.
— А что должно было быть написано? — пристально посмотрел он.
— Эм-м… быть.
— Именно, — Райан откинулся в кресле и хмуро уставился на меня.
Я стала ерзать под таким взглядом. Казалось, моя кожа горит, а голова адски зачесалась. Я потянулась к парику.
— И, ради Бога, прекратите чесаться! — прибавил мужчина и схватился за свою голову.
Я одернула руку и положила ее на колени так быстро, как смогла.
— Вы можете себе представить, что значит быть на моей должности в тридцать семь, мисс Грэнджер? Вы понимаете, что это значит?
Я покачала головой.
— Это значит, что мне приходилось работать в два раза усерднее, чем другим, чтобы меня признали. Уверен, Вы заметили, что средний возраст на собрании был больше пятидесяти. Мне потребовалось несколько лет, чтобы заслужить их уважение, и чтобы они перестали воспринимать меня, как мальчика. Как ребенка моего отца, который просто унаследовал компанию только потому, что у меня такое же имя.
Я кивнула.
— Поэтому, когда мой личный помощник отправляет такое сообщение, словно мы студенты на вечеринке, хорошо, по-вашему, я выгляжу в их глазах?
Я покачала головой и почувствовала, как на глазах вскипают слезы. Райан был так зол на меня, я еще не видела его таким.
— НЕТ! — практически прокричал он. — Это делает меня идиотом. Подобное подрывает мой авторитет, заставляет выглядеть некомпетентным, так как я не могу нанять квалифицированного сотрудника!
Слова вылетали из его рта будто отравленные стрелы, и я больше не могла сдержать слезы.
— Словно эту всю порнографическую чушь написал сексуально озабоченный человек.
Моя нижняя губа задрожала, и я поспешила прикусить ее.
— Это так? — спросил мужчина.
— Что?
— Вы сексуально озабоченный человек?
Первая слеза скатилась по щеке.
— О, Боже, пожалуйста, только не плачьте! — сказал Райан.
Но он так смотрел на меня, что я не могла перестать плакать. Слезы все не прекращались, несмотря на то, что я пыталась успокоиться. Я уткнулась в свои ладони и продолжала трясти головой, надеясь испариться из кабинета.
— Серьезно, мисс Грэнджер, о чем, черт возьми, Вы думали, когда писали это?
Теперь меня точно уволят. И честно, мне уже все равно. С меня хватит такой работы. С меня хватит его обращения со мной. В один момент он добр, в другой — смотрит так же, как и тогда, когда я была под его столом, а потом кричит на меня. Эти эмоциональные американские горки вызывают тошноту. Я уже понятия не имела, куда двигаюсь — вверх или вниз. Я с каждой минутой запутывалась в чувствах к нему. В один момент хочу, чтобы он коснулся меня, а в другой — хочу быть как можно дальше от него.
— Что скажете? — мужчина продолжал гневно давить.
Это предел. Меня уже ничего не заботило. Я взмахнула руками.