«Ого, вот тебе и утро! Никогда еще я так поздно не просыпалась! Ни за что больше Ленка не затащит меня ни в один клуб!» — Клятвенно пообещала я себе.
Тут раздался звонок в дверь.
«Странно, — подумала я, — кто бы это мог быть?»
— Кто там? — Спросила я через дверь.
— Доставка.
Я открыла. На пороге стоял посыльный. В руках он держал огромный букет ярко-розовых роз.
— Распишитесь.
— А это не может быть ошибкой? — поинтересовалась я.
Посыльный взглянул в свою бумагу.
— Вы, Облонская А.А.?
— Да.
— Тогда все верно. Распишитесь вот здесь.
Я закрыла за ним дверь и в недоумении уставилась на букет. Только одно имя мне пришло на ум. Олег. Я была уверенна, что именно он отправил мне эти цветы. Так, пора мне с этим Что-то делать. Нельзя поощрять его, если я не хочу потерять работу. В голове созрел план. И я набрала Лену.
— Проснулась, подруга? Услуга за услугу, ты мне обещала! — И я рассказала ей о своей идее.
Глава 7
В понедельник утром, я приехала в школу на шикарном мерседесе. За рулём сидел Вадим — Ленкин бойфренд. Это и был мой план — чтобы меня увидели вместе со взрослым мужчиной. Точнее, чтобы ОН увидел. И лучшего способа, чем наглядная демонстрация своей личной жизни — я не нашла. Лена с энтузиазмом согласилась поддержать мою идею, но сначала притворно вздохнула что, мол, ей снова придется подставить свою попку.
Вадим оказался (я видела его впервые) импозантным, хорошо одетым мужчиной тридцати семи лет, немного полноватым, но приятной внешности и очень легким в общении. Он сразу стал называть меня Анютик и весело болтал со мной всю дорогу, будто мы были сто лет знакомы.
Мы договорились, что он привезет меня, поможет выйти из машины, и обняв на прощание, уедет. Вадим не стал спрашивать для кого и для чего предназначался сей спектакль, за что я была ему вдвойне благодарна.
Он так заговорил меня, что я чуть было не пропустила момент, когда Олег, в сопровождении всё той же симпатичной одноклассницы, пересекал двор школы. Я сразу засуетилась и дернула ручку дверцы.
— Анютик, спокойно, не спеши. — Вадим вышел из машины, открыл дверцу с моей стороны и помог выйти, галантно протянув руку. Боковым зрением я увидела, как Олег заметив нас, резко прервал разговор с девочкой и остановился. Не знаю почему, но я разволновалась и неестественно высоким голосом, глядя на Вадима, произнесла:
— Спасибо, что подвез!
Вадим подхватил игру и приобняв, чмокнул меня в щеку:
— Анютик, увидимся вечером?
— Да, конечно! — Я изо всех сил улыбалась, думая о том, какая же всё-таки из меня хреновая актриса.
Вадим обогнув машину, сел за руль и сразу уехал. Я еще долго смотрела ему в след, надеясь, что Олег вместе со своей подружкой уже зашел в школу. Но когда я повернулась — мои надежды рухнули. Он стоял и смотрел на меня с непроницаемым выражением лица. Девочки рядом не было. Глубоко вздохнув, я твердой походкой направилась в здание школы. Когда до Олега оставалось всего несколько шагов, меня окликнул наш француз:
— Мадам Анна!
Никогда я ещё не была так рада появлению месье Ренара! Мы вместе с ним зашли в школу и направились в учительскую. Француз мне Что-то говорил, но я не улавливала смысл его слов, только глупо улыбалась и кивала, думая о том, что теперь то Олег точно от меня отстанет. По крайней мере, я очень на это надеялась.
После уроков я сидела в учительской, собираясь уже уходить домой, как в кабинет зашла Ольга Леонидовна и обратилась ко мне:
— Анна Аркадьевна, извините, но у нас случился небольшой форс — мажор. Вы не могли бы завтра провести урок у одиннадцатого? Не хотелось бы в выпускном классе лишать их часа английского. Этот час вам, конечно же, засчитают. Вы можете отказаться, но...
У меня все рухнуло внутри. Я не могла отказаться, хотя мне очень сильно хотелось это сделать. Я безмерно уважала Ольгу Леонидовну как педагога и не хотела её подводить.
— Да, конечно, я проведу.
— Вот и отлично!
Я была в полном смятении. Я не боялась урока как такового. Не боялась, что не справлюсь, хотя взрослые подростки — это совсем не мои семилеточки. Я не хотела лишний раз видеть ЕГО. Мне почему то было жутко стыдно...
Но потом я разозлилась и по большей части на себя. А чего, собственно, я стыжусь?! Ведь я не сделала ничего дурного! Я никогда не поощряла Олега в его симпатии ко мне, не давала никакого повода относиться к себе как то иначе, чем как к педагогу, а танец... А танец — это досадная случайность, только и всего!