Завтра я смело проведу урок и точка.
Но настало завтра и смелость мою как корова языком слизала. Я плохо спала, полночи ворочалась, и в итоге, промучившись, встала в пять утра и больше не ложилась. Выпив две чашки крепкого кофе с молоком, я стала изучать материал, который подготовила с вечера.
Весь рабочий день я была как на иголках и трусливо просидела в своем кабинете (вся начальная школа располагалась на третьем этаже), даже в школьный буфет не спускалась. Все мысли занимал злосчастный урок.
Прозвенел звонок с четвёртого, последнего урока, который я отвела у своих малышей. Дети вскочили и начали радостно собирать свои портфели, а для меня этот звонок прозвучал как сигнал восхождения к Голгофе.
Всю перемену я собиралась с духом, и встала лишь тогда, когда зазвенел звонок на пятый урок. Я вздохнула, взяла материалы и направилась вниз.
Подходя к кабинету, я слышала разговоры и смех старшеклассников за закрытой дверью. Я взялась за ручку, замерев на пару секунд, выдохнула, толкнула дверь и зашла внутрь.
Разом стихли все голоса и в классе установилась гробовая тишина.
— Вау! — Вскоре воскликнул чей-то бас, и сразу зашептались девчонки, оценивающе меня разглядывая.
— Здравствуйте, меня зовут Анна Аркадьевна и сегодня, вместо Ирины Валерьевны, я проведу у вас урок. Попрошу...
— А мы очень даже не против! — пробасил тот же голос и несколько ребят засмеялись.
— И попрошу, — с нажимом продолжила я, не обращая внимание на возглас, — быть предельно внимательными и соблюдать дисциплину. Спасибо.
Я прошла и села за учительский стол. Кончики моих пальцев слегка дрожали, а сердце ухало Где-то в районе живота.
«Соберись» — сказала я себе, а вслух произнесла, открывая журнал:
— Давайте сначала отметим отсутствующих, заодно и познакомимся.
— Я с удовольствием с вами познакомлюсь! — Опять этот бас. И опять смех.
— Кто это сказал? Встаньте и представьтесь!
Басившим оказался высокий смуглый парень с задней парты.
— Михеев Сергей.
— Так вот, Михеев Сергей, еще один подобный комментарий и я поставлю вам неуд за поведение. Садитесь.
Парень хмыкнул и сел на место.
— Продолжим.
Я нарочито медленно называла фамилии учеников, оттягивая неизбежное приближение буквы Р.
С первых секунд, только зайдя в класс, я сразу заметила Олега, сидевшего на первой парте в среднем ряду и теперь изо всех сил старалась туда не смотреть. Но всё же пришлось, когда я дошла до его имени в списке.
— Ракитин Олег.
Олег взглянул на меня исподлобья. Я ожидала нечто подобного, но слегка опешила от ненависти, которая явно читалась в его глазах.
«Уж лучше пусть ненависть, чем любовь», — решила я. Тем не менее, такое его отношение, неприятно кольнуло.
— Здесь, — процедил он сквозь зубы и отвернулся к своей соседке, Что-то сказав ей на ухо. Девочка заулыбалась и кокетливо поправила волосы.
Каким-то чудом мне удалось завладеть вниманием класса и более-менее сносно я смогла провести урок, хотя все время чувствовала на себе хмурый взгляд Олега Ракитина. Спасительный звонок разорвал тишину, и дав задание, я с облегчением выдохнула. Всё, испытание пройдено.
Я снова села за учительский стол и сделала вид что внимательно изучаю журнал, ожидая когда все ученики освободят кабинет.
— Олежек, ты идешь? — спросил тонкий девичий голосок.
— Иди, я скоро.
В классе воцарилась тишина. Я услышала шаги и подняла голову. Я смотрела, как Олег приближался к моему столу. Руки снова задрожали. Он остановился и глядя на меня в упор, спросил:
— Ты спишь с ним?
От неожиданности я выронила ручку. Может мне послышалось?!
— Что вы сказали? — спросила я вдруг осипшим голосом.
— Ты трахаешься с ним?!
Я задохнулась. Да как он смеет?!
Шок от его хамского вопроса быстро сменился злостью, и не отводя глаз, я четко, разделяя слова произнесла:
— Вышел вон из класса! — И со всей силы ударила ладонью по столу.
Несколько тяжелых мгновений он смотрел на меня. Желваки играли на его скулах, а губы кривились в горькой усмешке. Он резко развернулся, и прежде чем за ним захлопнулась дверь, я услышала:
— Сука.
Глава 8
Олегу хотелось рвать и метать! Он выскочил из школы раздетым на мороз, стрельнул у стоящих на крыльце пацанов сигарету и затянулся. Ему было пофиг, что его могла увидеть тётя или другие учителя. Сейчас ему не хотелось быть хорошим мальчиком, хотелось всадить во что-нибудь кулак со всей дури или набить кому-нибудь морду.