Олег отдал мне куртку, сел на диван и проворно снял носки. Несколько позже, чем следовало, я отвела взгляд от его крепких голых лодыжек. Скомкав носки и бросив мне их в руки, он достал смартфон, откинулся на спинку дивана и переключил всё внимание на экран телефона. А я стояла и смотрела на этого молодого красивого парня, не в силах двинуться с места, не веря до конца, что он находился здесь, в моей квартире...
Олег поднял глаза и посмотрел на меня. Я отвела взгляд и повернувшись, пошла в ванную комнату.
— Анна Аркадьевна!
Я остановилась.
— Вы не могли бы еще закинуть в сушку мой джемпер — он тоже немного мокрый.
— Да, конечно.
То, что произошло в следующую секунду, можно охарактеризовать как удар под дых, как обрушение снежной лавины или сбивающая с ног морская волна. Я совершенно не была готова к тому, что встав с дивана и сняв через голову свитер, торс Олега окажется абсолютно обнаженным! А как же футболка или хотя бы нательная майка? Мои руки затряслись и на мгновение я зажмурила глаза, увидев его великолепные гладкие мышцы на расстоянии вытянутой руки. Схватив свитер, я быстро скрылась в ванной, закрыв на щеколду дверь.
Я включила кран, пустила воду и переведя дух, тихо застонала.
«Что я творю?! Выгнать его немедленно! Сейчас же! Позвать его к себе домой было вверх легкомыслия, нет, идиотизма! Стоп, не горячись, прогонишь, но не раньше, чем высушишь его одежду».
Я закинула в сушилку вещи, и хотела уже запустить машину, как вспомнила про обувь. Я тихонько открыла дверь и почти на цыпочках прошла в коридор. Взяла кроссовки и юркнула обратно.
Положив кроссы в специальные чехлы для обуви, и кинув их к основной одежде, запустила режим сушки на двадцать минут. Выходить из ванны не хотелось. Трусиха! Бред, конечно, но я ощущала себя в собственной квартире мышкой, попавшей в клетку. Причем, мышкой, которая добровольно в неё забралась, пригласив к себе кота. Картина полураздетого Олега на моём любимом диване будоражила воображение. Но выйти все же пришлось, когда я услышала, как Олег двукратно чихнул. Чай! Я совсем про него забыла!
Я прошла на кухню, стараясь не смотреть в сторону Олега. Быстро сделала горячий напиток — перетертый имбирь с мёдом (мамин действенный способ от простуды), добавила щепотку корицы и отнесла в гостиную.
— Пей!
Олег взял кружку и сделал глоток. Поморщившись, поставил её на журнальный столик.
— Невкусно.
Я снова взяла кружку и протянула ему.
— Зато полезно! Выпей всё до конца!
Олег ухмыльнулся:
— Вы мне приказываете, Анна Аркадьевна?
— Да, если хочешь. Приказываю.
Он снова ухмыльнулся.
Моё сердце заколотилось, когда я осознала двусмысленность этих слов.
Олег неотрывно смотрел на меня, пока пил напиток. Я завороженно уставилась на его движущийся кадык, потом мой взгляд спустился ниже и упёрся в маленький розовый сосок.
Я сглотнула.
— Одежда будет готова через пятнадцать минут, — резко сказала я, снова скрываясь в спасительной ванной комнате.
Моё сердце бешено стучало. Я открыла кран с холодной водой и плеснула себе на лицо. Щеки пылали. Скорей бы закончилась эта пытка и он ушёл! Мне нестерпимо захотелось принять душ. С самого утра я была на работе, потом до вечера в ресторане, и после, успела замерзнуть на крыльце, хотя сейчас меня трясло явно не от холода. Пока я снимала одежду и настраивала душ, я услышала как Олег разговаривал с кем — то по телефону. Подойдя к двери, я прислушалась:
— Да, у неё... Не знаю... Прикроешь, если что...?
Дальше я не стала разбирать слова.
Я быстро приняла душ — стало легче: горячая вода меня успокоила, и сердце уже не стучало как ненормальное, лишь лёгкое волнение никак не отпускало, но это и было понятным.
Я надела чистое белье и завернулась в большой махровый зимний халат, который поленилась убрать «в спячку», но сейчас была рада, что не сделала этого. Халат полностью скрывал мою фигуру — в нём я чувствовала себя защищенной.
Я дождалась, когда закончится режим сушки, достала одежду и обувь и, с вновь бьющимся сердцем, вышла из ванной.
Олег выпрямился и не мигая, внимательно смотрел как я подходила к нему. Я не могла больше выносить этот взгляд. Я не могла больше выносить его в своей квартире. Поэтому, бросив вещи на диван, я довольно грубо сказала: