И сейчас, сидя в библиотеке в нескольких метрах от Шандора, я не знала, как подойти к нему и попросить о помощи. Не испытывая сложностей в знакомстве с новыми людьми, я быстро шла на контакт с ними и легко находила общие темы для разговора, но впервые у меня возник страх. Я боялась показаться Шандору странной и назойливой, боялась обнаружить свой интерес к нему, боялась быть отвергнутой. Если бы он сделал первый шаг навстречу, это бы облегчило мою задачу, но кроме того вопроса на семинаре, других попыток к сближению он не проявлял, и способов преодолеть этот барьер в общении я не находила.
Вдруг Шандор засуетился на месте, стал рыться в своем портфеле. Он что-то искал. А потом оторвал взгляд от сумки и направил его в зал. Огляделся по сторонам. Невольно я сделала то же самое. В читальном зале сидели человек пятьдесят, в основном, студенты, и в большинстве – девушки. Еще около десяти человек стояли на раздаче, ожидая своей очереди к получению учебных пособий.
Когда я вновь посмотрела на Шандора, он уже двигался к противоположному ряду у окна. Мне стало любопытно, куда он направляется, и я следила за ним, вместе с тем замечая, как другие реагирует на его передвижение.
Так уж генетически сложилось, что где бы он не появлялся, он резко выделялся своим высоким ростом, смуглой кожей и длинными черными волосами, которые собирал в хвост. Мне нравились короткие мужские стрижки, и первый год нашей учебы я не принимала прическу Шандора, усматривая в ней небрежность и леность, но постепенно к ней привыкла, и уже не представляла Шандора без хвоста. Он не был красавцем, но привлекал внимание своими выразительными чертами лица. Четкая линия нешироких прямых бровей, нависающих над близко посаженными черными, как смоль глазами, длинный широкий с небольшой горбинкой нос на вытянутом худощавом лице, пикантная ямочка на подбородке и пухлые зажатые губы – и во всем этом сквозит напряженность, твердость и непримиримость. Словно его лицо отливали из стали и смягчить его другими сплавами не потрудились.
Кому-то – вероятно, моей лучшей подруге Юле – могло бы показаться (знай, она о моих тайных желаниях и стремлениях выделиться среди остальных девчонок), что я влюблена в Шандора. Но я очень серьезно относилась к этому чувству, и не считала себя способной влюбиться только за внешние данные и умение говорить. Но однозначно я была им увлечена как умелым рассказчиком, как человеком, с которым было бы, о чем поговорить, если бы мы стали друзьями. И чем дольше мы учились вместе, чем чаще он выступал перед нами с докладами, тем сильнее мне хотелось познакомиться с ним ближе.
Шандор о чем-то спросил парней – одного, второго, третьего, – они отрицательно покачали головами. Меня распирало от любопытства, и я ждала, что будет дальше. Он отвернулся от них, как мне показалось, удрученно вздохнул и челюсти его заиграли. Словно от негодования. Слобода снова огляделся вокруг и направился по моему ряду в конец зала, прошел мимо меня, я потупила взгляд и не решалась оглянуться назад, чтобы посмотреть, что творится за моей спиной. Девицы напротив меня снова о чем-то зашептались, и мне показалось, что объектом их разговоров стал Шандор. Я не видела, где он, но что-то мне подсказывало, их взгляды и речи складывались о нем.
Слобода долго не возвращался, и я, не выдержав, повернулась. Он стоял возле маленького стола, за которым сидел один молодой человек, тот рылся в своем рюкзаке, но потом удрученно покачал головой, и по его губам я прочитала: «Извини». В этот момент я догадалась, что Шандор ищет ручку, вероятно у него закончилась паста, а запасного стержня с собой не оказалось. Не было его и у парней. Я стала соображать, могу ли помочь ему в решении его проблемы, есть ли у меня то, что он ищет. Разве можно упустить шанс быть ему полезной, быть им замеченной!
И вдруг он повернул голову и…наши взгляды встретились. Хмурость сошла с его лица и уступила место чему-то необъяснимо притягательному. Он смотрел на меня не моргая, и я чувствовала, как меня засасывает в пучину черного омута его глаз – небольших, но таких глубоких. Я не шевелилась, но ощущала, как покинула свое тело и устремилась в бездну. Мне показалось, я услышала его голос где-то в своей голове и легкое покалывание в висках просигнализировало мне о сильном перенапряжении. Что это? Магия? Так цыгане проникают в твое сознание и вынуждают совершать безумные поступки, объяснения которым найти невозможно?