– Проси у меня все, что хочешь! Все, что только захочешь! Скажи мне, что еще тебе нужно?! – Словно он – бог, а я напоминаю ему, что он – всего лишь человек, которому никогда не удастся остановить время, продлив на секунду водопад искрящихся мгновений, которые великодушные боги захотели пролить на нас.
Эта загадочная ночь в имении «Асьенда Наполес» – последняя ночь моей непорочности и первая на пути к грезам. Когда Пабло засыпает, я выхожу на балкон и наблюдаю за звездочками, мерцающими в необъятном пространстве кобальтовой небесной синевы. Я невероятно счастлива и улыбаюсь, вспоминая диалог Пилар и Марии из «По ком звонит колокол», думая о Земле, содрогающейся под движениями тел земных любовников. Затем, развернувшись, погружаюсь в вожделенные объятия, в мою вселенную из плоти и крови – все, что у меня есть, единственное, что существует.
Смерть похитителям!
Возвращаюсь в Боготу для записи телепрограммы и на следующие выходные отправляюсь в Медельин. Езжу туда на протяжении пятнадцати месяцев, самых счастливых в моей жизни и, как сказал Пабло, самых насыщенных в его. Мы оба делаем вид, будто не замечаем, что этот краткий период заключает в себе последние идеальные и необремененные дни нашего существования.
– Мои одиннадцать самолетов и два вертолета – в твоем распоряжении. Проси все, что только захочешь, любовь моя. С чего начнем?
Я прошу только один самолет, чтобы привезти обратно моего помощника и кинооператора. Хочу отснять еще пару недостающих кадров и задать Пабло несколько вопросов в другой обстановке, например на политическом митинге.
Эскобар беспрестанно настаивает, что хочет преподнести мне сказочный подарок. Заверяет: я – единственная женщина, которая за первую неделю ничего у него не попросила. Он предлагает выбрать самый красивый пентхаус в Боготе и любой «Мерседес», какой захочу.
– Как потом объясняться перед налоговым управлением, друзьями, семьей и коллегами? Все подумают, что я содержанка, любимый. Кроме того, водить я не умею, так что, сев за руль, сразу получу пожизненное заключение в тюрьме для автомобилистов. Спасибо, Пабло, но у меня есть маленький «Mitsubishi» с водителем, и этого достаточно. Я никогда не увлекалась машинами, они меня мало впечатляют. Да и «душой механика» я не могу похвастаться, а роскошная машина в этой стране – только повод к похищению.
Пабло так настаивает, что я наконец предлагаю два варианта: или «Пегас», как у него, чтобы днями и ночами пропадать в ангаре, к чему я потихоньку постараюсь привыкнуть, или миллион поцелуев. Он смеется и выбирает второй вариант, начиная считать не по одному, а по сто, потом по тысяче и в конце концов, по сто тысяч. Эскобар управляется за несколько минут, и я уличаю его в похищении поцелуев, интересуясь: что могу подарить взамен. Подумав пару секунд, он отвечает: я могла бы научить его давать хорошие интервью, ведь в жизни еще не раз придется с этим столкнуться. Похвалив меня, Пабло спрашивает, каков же секрет хорошего интервью. Я говорю, что их три: первый – должно быть что-то важное, интересное и оригинальное, чем можно поделиться, а кроме того, остроумное, потому что все любят посмеяться. Будучи неторопливой, я наотрез отказываюсь в первую неделю раскрыть второй и третий секреты.
Приняв вызов, Эскобар, с хитрой и полувиноватой улыбкой, клянется: если я раскрою ему свои профессиональные тайны, он тоже поделится парочкой своих.
Я мгновенно меняю тактику. Второй секрет – не отвечать на все вопросы журналиста и говорить, что хочешь. Настаиваю: если стремишься научиться хорошо играть в теннис, нужны годы тренировок, а именно… годы славы. Поэтому такие, как он, должны давать интервью только знакомым журналистам, издателям или ведущим из СМИ, которые знают, где заканчивается любопытство и начинается оскорбление.
– Породистые быки – для лучших тореадоров, а не для бандерильерос[35]. В конце концов, любой голливудский знаток пока назвал бы тебя «civilian» – «штатским». Поэтому я рекомендую тебе временно давать интервью только профессионалу-инсайдеру, который находится «в теме», но, несмотря на это, любит тебя всем сердцем. А сейчас скажи мне: когда ты закончил красть плиты и разбирать украденные машины, занявшись экспортом нюхательного табака («rapé»). Вот это действительно знаковое событие, помимо всей твоей благотворительной деятельности… Не так ли, любовь моя?
35
Бандерильеро – участник корриды, чья роль состоит в том, чтобы раззадорить быка, воткнув в него две бандерильи (коротких дротика-гарпуна с крючком на конце).