Иногда мы встречаемся с его старыми друзьями. По понятным причинам сначала они вели себя настороженно из-за его последней девушки, но довольно быстро оттаяли ко мне, когда поняли, что я совершенно на нее не похожа.
До Кайла моя жизнь была одинокой и тихой. Теперь она наполнена весельем, шумом и хаосом. И я дорожу каждой минутой.
Чем бы мы ни занимались, каждую ночь я провожу в объятиях Кайла, ощущая себя любимой и желанной. Даже представить себе не могла, что можно быть счастливее.
~
Время от времени я получаю весточки от Эндрю: то странное электронное письмо, то сообщение. Он постоянно извиняется за то, что произошло, и заверяет, что скучает по нашей дружбе. Кайл в курсе о сообщениях Эндрю, как и моем решении держать Эндрю на расстоянии.
После всего что произошло, было бы нечестно по отношению к Кайлу восстанавливать мою дружбу с Эндрю. И нечестно по отношению к Эндрю заставлять его думать, что мне нужны тесные отношения, которые у нас когда-то были. Но со временем я поняла, что прошло много времени с тех пор, как мы с Эндрю были по-настоящему близки, по крайней мере так, как это должно быть в моем понимании.
За всю жизнь я не ощущала подобной ясности. Любовь Кайла открыла мне глаза, потому что теперь я знаю, каково это, когда ты действительно значишь что-то для другого человека.
И это прекрасно.
ГЛАВА 28
Кайл
С каждым днем Роуэн становится все более уверенной в себе. То, что она любима и знает об этом, творит чудеса с ее самооценкой, и это касается всех аспектов ее жизни, включая работу.
Она и без того была уверена в своих силах, но теперь эта уверенность проявилась и в ее поведении. Я был так горд тем, что она заступилась за себя. Когда она вернулась, у Росса не было ни единого шанса.
Папа был в восторге, когда Роуэн выдвинула новые идеи для всех компьютерных систем, которые помогли бы сэкономить немалые суммы денег. Когда ее идеи получили зеленый свет, моя девочка сияла от волнения.
Теперь она не только должна доказать, что знает, о чем говорит, но и получить определенную компенсацию за то, что ее недооценивали раньше.
А потом я вместе с ней отправлялся домой.
Временами она оставалась сдержанной, но все равно была смелой и решительной. Когда она кокетливо смотрела на меня из-под ресниц, проступала ее застенчивость. Из-за нее внутри у меня все сжималось, и я мог думать только о том, как хочу ее.
С каждый днем я любил ее все сильней, и знаете, что самое лучшее? Никакого сумасшествия. В друг друге мы нашли все, что искали.
Мои друзья, которых распугали выходки моей бывшей, начали возобновлять свои дружеские отношения со мной и были рады узнать, что я встречаюсь не с сумасшедшей девушкой.
Вскоре их покорили нежные манеры Роуэн, и внезапно у нее появилось возможность выбирать себе друзей. Окруженная людьми, которые обожали ее, она расцвела, и мир стал намного больше, чем крошечный пузырь, который она создала вокруг себя. Но даже, если завтра они все исчезнут, и мы снова останемся вдвоем, мы справимся.
~
Роуэн лежала на кровати и посасывала пальцы, при этом поддерживая зрительный контакт со мной, пока я раздевался. Я сразу перешел к делу. Моя голова у нее между ног, и я даю ей то, что нам обоим было нужно: мой язык внутри нее, пробует на вкус ее влажность. Роуэн расслабилась и вздохнула, уступая требованиям, которые я предъявил ее телу. Когда я щелкнул языком по ее клитору, нежно посасывая его, она со стоном приподняла бедра и вцепилась пальцами мне в волосы, притягивая меня к себе.
Я навис над ней, целуя ее губы, и когда она поцеловала меня в ответ, наши языки встретились. В тех вопросах, в которых она когда-то была застенчивой и неуверенной, теперь мы сражались за превосходство, за право собственности, и я признаюсь, что уступал ей. Всегда.
Роуэн толкнула меня, перевернула на спину и прижалась своей киской к моему паху. И я снова очутился там, где она хотела меня видеть, и я не желал ничего иного. — Роуэн, — простонал я, и прошелся ладонями от ее шеи вниз по груди, а потом приподнял ее повыше, чтобы иметь возможность скользнуть в нее пальцами.
Роуэн откинулась назад, открывая мне больший доступ, и я потер ее клитор большим пальцем. Она содрогнулась, а потом соскользнула с меня и опустилась вниз. Она взяла мой член в рот и с любовью облизала его языком по всей длине. Потом, усмехнувшись, она поднялась, и вместо того, чтобы продолжить, прикусила губу. Дразнилка. — Люблю, когда ты так делаешь, — произнес я, поглаживая ее волосы. Вся власть была у нее, понимала она это или нет.
Роуэн села, и, схватив коробку с тумбочки, вытащила оттуда презерватив, после чего раскатала его по моему члену, пока я наблюдал за ней. Она нахмурилась, когда оседлала меня и медленно опустилась. Я заполнил ее, и она наклонилась, чтобы поцеловать меня.
— Ты не должна выглядеть такой несчастной из-за этого, — рассмеялся я. Я знал, почему она хмурится, но через пару секунд я верну улыбку на ее лицо.
Я перекатился вместе с ней, в этот раз опуская ее на спину, и она улыбнулась, а ее глаза светились любовью, которую она испытывала ко мне. Когда наши взгляды встретились, я увидел этот взгляд, и почувствовал — я дома.
— Я просто... — ее предложение повисло в воздухе, когда я жестко толкнулся в нее. Роуэн отвлеклась и застонала, а на втором толчке наши бедра встретились, ее тело захватило наше слияние, и я понял, что получил ее.
Наши занятия любовью стали более энергичными, и уверенность Роуэн в своем теле выросла. Я поклонялся каждой ее клеточке, и как только она приняла это как факт, а не как мою попытку сделать ей приятно из-за какого-то воображаемого недостатка, она стала более смелой в постели. Это было удивительно. Она была удивительна.
Я прижал ее к кровати и удерживал за руки, пока входил в нее все глубже и глубже, а она отвечала на мои движения. Я кончил со стоном, и впился в ее губы еще одним поцелуем, который поглотил нас обоих. Она обхватила меня ногами, не давая выйти, и я рассмеялся, потерся носом о ее и покрыл ее лицо легкими поцелуями.
— Попался, — прошептала она.
— Навсегда. — Тяжело дыша от напряжения, Роуэн отпустила меня, чтобы я смог перекатиться на бок.
Но я снова потянулся к ней, притянул ее ближе и продолжил целовать.
— Я люблю тебя, — произнесла она. Да ей и не надо было этого делать; ее чувства были написаны у нее на лице.