Я была слишком подавлена горем, чтобы отвечать. Я старалась участвовать в разговоре и вести себя так, как будто ничего не случилось. Думаю, у меня получилось. Меня убивало, что он с ней. Он сказал, что они расстались, когда собирался ко мне той ночью. Или он мне солгал тогда, или их чувства вспыхнули с новой силой.
После нашего ланча и так называемого «девчачьего разговора» я вернулась на свое рабочее место и хотела побыть одна. Я не хотела ни с кем разговаривать, поэтому снова погрузилась в работу. Томас, конечно, хотел знать, почему я обедала с госпожой Змеюкой, и как только он меня увидел, то поспешил к моему столу.
– Это не твое дело, Томас. Мы должны были поговорить о клиенте, и она хотела сделать это за ланчем. Кстати, угадай, кого мы встретили, когда выходили из Синего Базилика?
Я хотела отвлечь его другой сплетней, чтобы он забыл, что я ездила на ланч с Викторией.
– Она взяла тебя в Синий Базилик. Там стакан воды стоит десять долларов. Там так хорошо, как о нем говорят? – Он посмотрел на себя в зеркало и поправил волосы. Он так сосредоточился на том, как выглядит, что я улыбнулась.
– Да, все так и есть, и когда мы выходили, то встретили Алекса с той шмарой.
– Да ладно! Как так? – спросил он. Быстро развернулся и сел на мой стол. Он любил так делать, когда был весь во внимании.
Я рассказала ему о ее огромных губах, и как Алекс поцеловал меня в щеку, и все. Я рассказала, как она прижималась к нему и пялилась на меня, когда мы выходили. Я сохранила самообладание и сдержала слезы. Надеялась, что это все звучит, как ничего не значащая мелочь.
– Она потаскуха, милая. Жаль, но такое не поможет его политической карьере. Он всего лишь пользуется ее губами. Ой, прости, я не должен так говорить при тебе, – скривился он.
Виктория, проходя мимо нас, прочистила горло. Я поняла, что это было напоминание держать рот на замке и способ отправить моего болтливого друга работать.
Мне было трудно сосредоточиться на работе, я все еще чувствовала жар от его губ на своей щеке. Воспоминания о его запахе снова были сильны. Я трогала свою щеку, вспоминая о его прикосновении, полных губах, и том, как они податливы. Хорошо, что в тот день у меня было еще две встречи, это помогло мне не думать о нем.
Позже, когда рабочий день подошел к концу, я проверила телефон и увидела сообщение от Алекса. Мое лицо залила краска, когда я увидела, как его номер вспыхнул в моем телефоне.
Глава 8
У меня было желание удалить сообщение не читая, но как я ни старалась, не смогла. Я должна была его прочитать.
Как бы ни было, я рад, что мы увиделись. Выглядишь потрясающе. А.
Я помедлила, прежде чем написать ему, но мне хотелось знать, что он скажет.
Вижу, Джейд вернулась.
Она не ты.
А я никогда не буду ей, правда?
Я скучаю.
Вот и все, что я от него получила. Я не знала, стоит ли мне отвечать дальше. Я больше не хотела ничего такого слышать. Он скучал по мне и не мог быть со мной. Я слышала это раньше и устала от этого.
Нужно ли мне ответить? Что это изменит? И я забила.
***
Бьюла поставила себе задачу изгнать из моих мыслей Алекса Конрада. Она решила водить меня на ланчи так часто, как это было возможно, а в свободное время устраивала смотрины с потенциальными кавалерами.
– Неужели кроме Алекса Конрада тебя больше никто не интересует? – однажды за ланчем спросила меня бабушка. Мы сидели в нашем любимом месте под названием «Цветок Вишни», в котором бывали еще до моего переезда к ней. Бабушка была здесь звездой и ей это нравилось. Здесь все ее знали, любили и общались с ней. Это была обычная закусочная, но кофе и еда здесь были лучшими в Вирджинии. Мы заняли свои места в одной из виниловых кабинок с бумажной скатертью и пластиковым меню среди сенаторов, конгрессменов и их семей.
– Нет, я вообще ни с кем не хочу встречаться. Я всю жизнь буду одна и заведу кошек. Меня больше ничего не волнует. Может только ты и Тоби, – сказала я, глядя в свой стакан с водой. Эти разговорчики о свиданиях с моей бабушкой вызывали у меня жажду, поэтому я попросила у официанта еще один стакан. Она все время пичкала меня разговорами о мужчинах, хотя мне никто даже близко не был нужен.
– Это полный бред, Прюденс. Я могу организовать тебе свидание с любым из этих молодых людей или мужчин постарше, если хочешь. Назови любого. Тоби уже в кармане и никуда не денется от нас, – сказала она, обводя вилкой зал.
– Как тебе тот хорошенький парнишка, что сидит позади меня? Это сын сенатора Фишборна. Он поступает в Гарвард. Разве он не сказка? Я за секунду устрою тебе свидание. Просто скажи, – совершенно серьезно говорила она. Ее подработка свахой начинала меня раздражать.
– Нет, – заявила я, даже не глядя на сына сенатора Фишборна. У меня больше не было сил об этом думать.
– Ты ведешь себя как ребенок, Прюденс. Ты должна собраться и начать жить. Прюденс, тебе почти двадцать пять, а ведешь себя как двенадцатилетняя, или даже хуже, восьмидесятилетняя.
– Если я не могу быть с тем, кто мне нужен, значит, мне не нужен никто, – сказала я, с каждой минутой злясь больше, а я никогда не злилась на бабушку. Кажется, вот и еще одна тема для разговора.
– Помнишь ту песню? «Если не можешь быть с тем, кого любишь, люби того, кто рядом с тобой», – сказала Бьюла.
– Ненавижу эту песню.
– Ты невозможна. Я не понимаю, Прюденс, он же не единственный человек на этой земле.
– Для меня – единственный, – мне хотелось плакать. Даже мысль о нем превращала меня в фонтан, хоть я и старалась быть менее эмоциональной.
– Напоминаю, что он старше тебя. Это сейчас крутить роман с «взрослым» сенатором мило, а когда тебе будет пятьдесят, ему стукнет семьдесят, и он начнет носить подгузники. Ты же будешь в самом соку, и вокруг тебя будут кружить старые дряхлые стервятники, – улыбнулась она.
Я не услышала ни единого слова, сказанного ею.
Бьюла не сдавалась и продолжала выливать на меня поток приемлемых для меня мужчин, хотя мне это было совершенно не интересно. Воскресный обед у нее больше напоминал брачное агентство. Конечно, она пыталась оправдаться фразами типа «Мой давний друг был проездом в городе!», или «Я подумала, ему было бы приятно тебя увидеть!», или «Я подумала, ему было бы приятно тебя увидеть!». Все стало еще хуже, когда каждый раз, как я приходила к Бьюле в воскресенье, ко мне подсаживали нового мужчину. Я так устала от этого, что начала брать с собой Томаса, чтобы сбить их с толку.
В конце концов, один меня заинтересовал, хоть он и не был одним из тех, кого сватала мне моя бабушка. Тревор Нэш был прекрасен, но он не был Алексом. Фактически внешне он был его противоположностью, и я решила, что так для меня даже лучше. У Тревора были светлые волосы, голубые глаза и невысокий рост. Он много тренировался, поэтому обладал мускулистым подтянутым телом. Тревор был старше меня и тоже работал юристом, и со стороны казалось, что мы хорошо подходим друг другу. Мы занимались в одном клубе, и несколько раз я обращала на него внимание. Он кружил мимо меня, пока я занималась кикбоксингом, и однажды вечером подождал меня у выхода.