— Девочка, — не удержавшись, Ринг взял мои руки в свои; меня охватило ощущение безмерного счастья. — Я понимаю: свадебное путешествие, Доминика — сказка наяву и все такое. Откажись. Объяви мужу, что ты напугана слухами о подпольных борделях, работорговле и прочих прелестях этого злачного места. Билеты еще не поздно вернуть; ну, потеряете часть денег. Твоя жизнь стоит дороже. — У него вдруг сел голос. — Эр Шелла, счастье мое…
Ринг поднес мою руку к губам; пальцы, только что онемелые, отнявшиеся, сладко обожгло поцелуем. Теряя остатки самообладания, я наклонилась к нему, прижала его голову к груди, содрогнулась от наслаждения, какого раньше и представить себе не могла.
— Чужое, краденое счастье, — горько прошептал — или подумал? — Ринг. — Шелла, прости. Нельзя. — Он отстранился, поднялся на ноги. Зачем-то признался: — Ты — первая, с кем я заговорил.
Первая из эршелла, конечно. Даже в собственном кабинете начальник службы безопасности не решается произнести это слово.
Я встряхнулась, с трудом избавляясь от наваждения. Вымучила жалкую улыбку:
— Я вроде бы замужем. А ты как будто женат? И все не по нашим обычаям, верно?
Ринг молча кивнул. Правильно: он не позволил мне сделаться женой и рабыней Эда, а сам… Какую клятву приносит мужчина-эршелла, когда берет в жены женщину из своего народа? Мать не рассказывала, а больше не у кого было спросить. Скорей всего, не знала этого и жена Ринга. Ведь она из обычных людей, не иначе. Принес ли он ей свою клятву?
— Нет, — ответил он глухо. — Моя клятва ей не нужна. Не доступна.
— Жаль, — искренне ответила я. Перевела дыхание, напустила на себя холодноватую любезность. — Благодарю вас, эр Рональд. Мы с мужем возвратимся домой. Когда ближайший обратный рейс?
Ринг глянул на экран компа на рабочем столе. Брови огорченно сошлись над переносьем.
— Ближайший рейс — через шесть минут. Вам не успеть, а задержать вылет без веских причин я не могу.
— А следующий?
— Через двенадцать суток. Впрочем, есть возможность нанять частника.
Я представила себе испуг Эда. Он и большие лайнеры не уважает, опасаясь глубокого космоса, а тут — мелкий частник. Да бедняга просто умрет, едва поднявшись на борт. Нет, это нам не годится. Я повернулась к окну; сияющие в синеве снежные шапки манили чистейшей белизной.
— Я наслышана о красоте здешних гор. И о таинственных приключениях для туристов. Вы посоветуете какой-нибудь горный отель, эр Рональд?
— Только в случае, если вы поссоритесь с мужем.
Я вообразила, будто он думает составить мне компанию в отеле. Обрадовалась, потом возмутилась, затем вспомнила, что он слышит мои мысли, рассердилась было — и наконец развеселилась, глядя на его мягкую улыбку.
— Эр Шелла, обратитесь в туристическое агентство; у нас их всего три. Вам предложат горный маршрут на выбор и проводника из местных. Эти ребята — измененные. И с очень непростыми обычаями. Поэтому я бы не советовал брать на маршрут спутника-мужчину. Могут возникнуть ненужные трения, сложности…
— Эр Рональд! Вы намекаете, что на маршруте богатые бездельницы устраивают оргии с проводником?
— Ни в коем случае. Наоборот…
— Что-о?! Проводники устраивают оргии с мужьями бездельниц?
Он рассмеялся. Слушая его негромкий, бархатистый смех, я отчаянно жалела, что у меня есть бестолковый нудный муж, а у Ринга — недотепа-жена. Как бы сбросить этот никчемный груз, освободиться от условностей и обязательств?
Ринг оборвал смех и проговорил, не глядя на меня:
— Эр Шелла, не искушайте. Мне так же хочется запретного, как и вам. Однако мы оба понимаем: нельзя. Нам с вами не должно предавать своих… своих близких.
Он был прав: у эршелла не принято предавать.
Пытаясь замять новую неловкость, я спросила:
— Так что там с проводниками, эр Рональд?
— Обратитесь в агентство, — повторил он, внезапно как будто угаснув, утратив пламя в глазах и в душе. — Вам все объяснят.
Пора было уходить, но не хватало сил подняться и шагнуть за порог.
— Эр Рональд, я вот подумала… — Я откровенно тянула время. — Быть может, если я когда-нибудь разойдусь с мужем… Как по-вашему, есть ли смысл вернуться на родину? Политика политикой, но ведь можно быть счастливой в семье.
— Там нет счастливых, эр Шелла, — сухо возразил начальник службы безопасности. — Об этом открыто не говорят, но информация просочилась. В питьевую воду там добавляют препараты, которые гасят… м-м… способности местного населения. Люди утрачивают свою измененность и превращаются в обычных. Даже не в обычных, а в ущербных.