- Мне кажется, сейчас самое подходящее время для сюрпризов. Ты знаешь, что у Юнис с некоторых пор новый владелец? Нет? Очень странно. Ведь это ты.
- Что? - Она перестала вырываться из его объятий и ошарашено посмотрела на него.
- Владелицей Юнис теперь являешься ты. Зоопарк согласился позаботиться о ней до тех пор, пока ты не подыщешь для нее новой дом. Предлагаю тебе остановить свой выбор на Амен-Флэтсе. Все издержки я беру на себя. Согласна?
Он наслаждался ее изумлением и еще ближе прижал к себе.
- Ты такая нежная... Кстати, давно хотел тебе сказать, что в убийстве твоих родителей виноват только мой отец. Тогда тебе было десять лет, и ты прогнала меня из Толчифских гор, а ведь мы с братьями приехали к вам выразить наши соболезнования, но мы опоздали на отпевание.
Фиона побледнела.
- Твоя фамилия - Палладии! Как я могу забыть... Ты даже выглядишь как он!
Напоминание о том, что он похож на отца, причинило Джоуэлу невыносимую боль.
Фиона вырвалась из его объятий, отбежала в сторону и бросила на него яростный взгляд:
- Джоуэл Палладии! Что тебе от меня нужно?
Прямой и четкий вопрос, требующий такого же ответа. Но Джоуэл ожидал такого поворота. И смело посмотрел на Фиону:
- Я думал о тебе с той самой минуты, когда впервые увидел. Маленькая девочка, потерявшая своих родителей, но мужественная и смелая. Я понимал, как много боли принес тебе мой отец и что предстоит вам испытать, чтобы выжить в той ситуации и сохранить семью. Я знал это по себе. С тех пор как умерла наша мама, а Нику тогда было только шесть месяцев, нам с братьями постоянно приходилось бороться за свою жизнь. Ты не знаешь, но мой отец продал моих братьев, Ника и Рейфа, и, если бы не моя бабушка, которая их выкупила, я никогда бы больше не увидел их. Она одна заботилась о нас. Мы пришли к вам в тот день, чтобы разделить с вами вместе горе. А кроме того, нам нужно было избавиться от чувства вины за отца.
Фиона ничего не говорила.
- Фиона, я не такой плохой, каким ты меня представляешь, - смущенно прошептал он.
- Хм... - скептически произнесла Фиона. - Посмотри, какая милая Юнис. Она на нас так смотрит, будто хочет сказать, что любит нас и доверяет нам.
- Пойдем, - сказал Джоуэл. - Зоопарк уже закрывается. Хочешь, я куплю тебе мороженое?
Когда Джоуэл доставал деньги, на землю упал маленький пакетик. Фиона усмехнулась.
- Никогда в жизни! Даже и не мечтай об этом.
- Это так, на всякий случай ношу, - пробормотал Джоуэл, пряча пакетик обратно в кошелек. Так оконфузиться! Впервые за последние годы он купил презерватив. А вдруг, надеялся он, Фиона все-таки поймет, что он ее любит, и не будет сопротивляться. Неспроста она так страстно постанывала, когда спала.
Джоуэл взял Фиону за руку и отвел к машине. Усевшись, она посмотрела на него и спросила:
- Я правильно понимаю: Юнис принадлежит мне? Каким образом, ты мне не объяснишь?
- Воспользовался одним вполне законным способом, дорогая. Теперь дальнейшая ее судьба зависит только от тебя, и у моей дорогой Фионы не будет проблем с законом.
- Звонка от меня не жди, - сказала Фиона и хотела выйти из машины, но Джоуэл удержал ее и осторожно поцеловал.
- Почему бы тебе не положить голову на мое плечо и не поспать, дорогая?
- Ты опять хочешь воспользоваться моей слабостью, - ответила она, зевая. Но учти, Палладии, тебе не на что надеяться.
В его глазах была такая боль, что Фионе вдруг стало его жалко.
- Фиона, я ведь уже говорил тебе, что от всего сердца сожалею о том, что совершил мой отец, - тихо проговорил он.
- Это все в прошлом. Ты, Джоуэл, должен знать, что я не люблю, когда меня загоняют в тупик. В таких ситуациях не жди от меня, что я буду хорошей девочкой.
Фиона отвернулась от него и устроилась спать. Когда она заснула, Джоуэл взял ее руку и поцеловал.
Глава 5
- О Боже, - пробормотала Фиона, забираясь в кровать. После нескольких дней, проведенных с Джоуэлом, она почему-то стала по-другому воспринимать свою маленькую квартирку. Ей здесь было теперь неуютно и одиноко, и она никак не могла понять, чего же ей не хватает. Но каков подлец Джоуэл! Помучил ее всласть, а потом преспокойненько отвез ее домой и с тех пор как в воду канул, не зашел, не позвонил, как будто... Фиона хмуро взглянула на свежесрезанные каллы, стоявшие в маминой вазе, и воскликнула:
- Как будто я ему совсем и не нужна! Она нервно усмехнулась. И сразу вспомнила своих родителей: вот кто по-настоящему любил друг друга. Ей всегда казалось, что, когда отец и мать были вместе, они будто светились от счастья. А какой заботой они окружали друг друга и детей, как дружно решали возникающие проблемы.
- А я слишком независимая, - вздохнула Фиона, скосив взгляд на столик, где лежала диадема. - Не могу чувствовать себя связанной чем-либо. Даже быть чьей-то королевой...
Джоуэл. Когда он рядом, она ощущает его каждой частичкой, все ее тело реагирует на его присутствие. Даже сейчас только от одной мысли о нем ее сердце учащенно забилось.
- Да, все-таки я не такая уж и холодная. Она взяла диадему. Брильянты переливались всеми цветами радуги. Это напомнило Фионе, как блестели глаза Джоуэла, когда он надел ей на голову свой подарок. В этом жесте, да и во всей его фигуре чувствовалась уверенность собственника. Фиона никак не могла понять, нравится ли ей это или раздражает, она ведь всю жизнь сражалась за свою независимость, но теперь, после встречи с Джоуэлом, ее взгляд на некоторые вещи стал постепенно меняться.
Она надела диадему и приподнялась, чтобы полюбоваться на себя в зеркало. Она понимала, что Джоуэл сейчас занят благоустройством дома: разбирает старые вещи, покупает новые, налаживает водопроводную систему, электричество, газ... Его грузовичок несколько раз проезжал мимо ее магазина. Но к ней он не заходит, совершенно забыл ее.
Что за черт! Никто никогда не бросал Фиону Толчиф! Она сама решает, нужен ей мужчина или нет.
С Юнис все просто великолепно, за ней хорошо ухаживают. В Амен-Флэтсе все поддержали идею строительства зоопарка, а когда Джоуэл с братьями вложили в нее значительную сумму денег, она и вовсе стала реальной.
Неожиданно зазвонил телефон. Сначала Фиона не хотела брать трубку: неужели они не могут хотя бы на некоторое время оставить ее в покое? Но потом передумала. Она не хотела, чтобы ее родные снова беспокоились о ней. Она была готова голову дать на отсечение, что это кто-нибудь из братьев.