Энтони не упустил возможность и в свободное время провел ряд исследований здоровья Лины. Всё перепроверил несколько раз и решил позвать Виктора к себе, дабы поделиться наблюдениям. Ван Арт рухнул в кресло напротив стола Энтони и, тяжело вздохнув, испытующе посмотрел на него. Только сейчас древний вампир обратил внимание на состояние друга.
— Виктор, как давно ты питался?
— Неделю, может дней десять назад. — Спокойно ответил Виктор, будто это не было важно.
— Ты что, и себя угробить решил? — С ноткой строгости спросил вампир.
— Да когда мне питаться? Я то с Мией, то с Линой, я не хочу их оставлять! — Не совладав с эмоциями, более резко чем следовало ответил Виктор.
— Тише, Виктор, успокойся, ты же находишься в моей клинике, ты мог обратиться ко мне. — С сочувствием посмотрев на Виктора, сказал древний вампир.
— Моя голова сейчас плохо соображает, так что да, я не догадался попросить тебя. — Устало ответил Виктор.
Мужчина встал из-за стола и подошёл к шкафу, открывая стеклянную дверцу, и достал оттуда темную бутылку, наполняя бокал тягучей бордовой жидкостью до краев. Затем подошёл к Ван Арту и вручил бокал, настоятельно сказав:
— Пей, это кровь степной пумы, она хотя бы немного приведёт тебя в чувства.
Виктор залпом осушил бокал, сил стало чуть больше, и, поблагодарив друга, решил напомнить зачем от здесь:
— Для чего ты меня позвал?
— Всё это время, пока вы находились здесь, я изучал Лину. И у меня есть несколько заключений касаемо её здоровья.
Виктор встрепенулся. Его сковал страх. Неужели и с дочерью что-то не так? Если и ей угрожает опасность, справится ли он с эмоциями, которые с трудом держит под контролем? Сжав ручки кресла до треска кожи на них, обеспокоенно и чуть дрогнувшим голосом Ван Арт спросил:
— Что с ней, Энтони? Насколько всё плохо?
— Для начала успокойся. Она полностью здорова, но развивается быстрее обычных детей. Предполагаю, это связанно с её необычным происхождением.
— Что ты имеешь ввиду, говоря «быстрее обычных детей»?
— Если я правильно всё рассчитал, она развивается в два раза быстрее.
— Значит, её время с нами очень ограниченно. — Обречённо сказал Виктор, совершенно поникнув. Ещё одна неутешительная новость причиняла волну боли, будто на незаживающую рану посыпали солью.
— Я не могу этого утверждать, нужно наверняка в этом убедиться, но я должен был поделиться с тобой своими наблюдениями.
— Спасибо, Энтони, это всё что ты хотел мне сказать?
— Пока да.
— Тогда я пойду проведать жену и дочь.
— Разумеется, если что я буду здесь. — Ответил вампир.
Виктор кивнул и направился в палату дочери. По его расчётам Лина как раз должна была проснуться. Когда он подошёл к детской кроватке, малышка открыла глаза и, увидев папу, улыбнулась ему. Виктор взял её на руки, медленно покачивая.
— Моя крошка, почему ты так быстро растёшь? Неужели твой век короче положенного обычному человеку? Почему всё так не справедливо в этом мире? — Всё спрашивал Виктор, продолжая качать малышку. Сначала она его внимательно слушала, но вскоре быстро уснула. Бережно положив её обратно в кровать, Ван Арт направился к жене. Мия всё также не подавала явных признаков жизни, разве что перестала быть такой бледной. Пройдя к ее кровати, Виктор сел рядом и, взяв её за руку, произнес:
— Мия, прошу тебя, возвращайся. Если Энтони окажется прав, у нас не так много времени, чтобы побыть с нашей малышкой. Ты нужна нам, ты нужна мне. — Продолжал говорить вампир, а слезы покатились по щекам. Пробыв ещё около получаса в палате жены, Виктор снова отправился к дочери. И так проходил каждый его день. Каждый день он жил в тревоге и страхе, что вскроется ещё какая-нибужь горькая правда, которая добьет окончательно. К концу недели приехали Макс и Эления — дома для Ангелина уже всё подготовлено.
Пришло время уезжать из клиники. Отдав Лину Элении, Виктор ещё раз зашёл в палату к Мие.
— Я приеду завтра, любовь моя. — Сказал Виктор, поцеловав её в лоб, после чего покинул палату, бросив на последок грустный взгляд на по-прежнему не подающее явных признаков жизни тело жены, лишь писк аппаратов указывал на то, что она всё ещё жива.
Дома Эления показала, как правильно готовить смесь, менять подгузники и прочее необходимое для ухода за малышкой, и предложила остаться. Виктор вежливо отказался, лишь попросил девушку приехать завтра, чтобы вампир смог спокойно поработать в клубе и навестить Мию.
Виктор справился со всем, кроме укладывания Лины на ночной сон. Как не пытался вампир укачать дочь, она отказывалась засыпать в своей кроватке. Он перепробовал всё: пел колыбельную, включал специальную музыку для сна, но ничего не помогало. От безысходности Ван Арт взял дочь на руки и решил спуститься с ней вниз за ещё одной порцией смеси, подумав, что она не наелась, и от этого никак не заснёт, но не успел дойти до кухни, как Лина уснула и мило засопела у него на руках. Он с умилением посмотрел на дочь и, развернувшись, пошёл обратно в детскую. Аккуратно переложив девочку в кроватку, сел в кресло напротив и принялся читать книгу. За ночь Лина четыре раза просыпалась, как и положено младенцу, после чего быстро засыпала.
Утром как и обещала приехала Эления.
— Как ты? Как прошла первая ночь?
— Спасибо, я в порядке. С Линой всё тоже хорошо. Я поехал и вернусь, как можно скорее.
— Хорошо, не переживай и спокойно делай свои дела, я справлюсь с младенцем. — Улыбнувшись, ответила Лени, закрывая за ним дверь.
Первым делом Виктор направился в больницу. Изменений в состоянии Мии не было, то можно было принять за хорошую весть. Перекинувшись несколькими фразами с Энтони, Ван Арт попрощался и направился в «Новую Жизнь» решать накопившиеся дела за неделю его отсутствия. На счастье Виктора Артур и София фон Гельц замещали его, и срочных важных дел не было. Посвещать в причины отсутствия своих давних союзников Виктор не стал, решив, что время ещё не пришло. Никакой информации не было, даже маленьких зацепок, а потому раскрывать факт существования Лины опасно даже «своим». Уже около семи часов вечера все возникшие вопросы в его отсутствие были решены и, попрощавшись с давними знакомыми, Ван Арт отправился домой. Сразу по возвращению поинтересовался у Элении:
— Как прошёл день?
— Всё хорошо, Лина послушная малышка, хорошо кушала и много спала, сейчас тоже спит. Как там Мия?
— Пока без изменений. — С досадой в голосе произнес Виктор.
— Я уверена, она выкарабкается. — Ободряюще сказала Лени.
— Я тоже верю в это, но как же тяжело мне даётся ожидание.
— Я понимаю, но тут мы бессильны, теперь всё зависит только от неё.
— Ты права, но от этого не легче. Эления, скажи, ты сможешь приезжать так каждый день? Я понимаю, что прошу слишком много, но я по-прежнему не нашёл ничего, что могло бы пролить свет на сущность Лины.
— О чём речь? Конечно, я смогу, и это совсем меня не затруднит. Тут я занята делом, и нет времени предаваться унынию. Я вижу, как тебе тяжело, Виктор, и мне хочется хоть какик-нибудь помочь.
— Спасибо, Лени. Спасибо за всё. Тебе вызвать такси?
— Нет, спасибо, сейчас я напишу Максу, и он приедет за мной.
— Тогда может чаю, пока ждём его?
— Не откажусь.
За чаепитием Виктор решил посвятить Элению в догадки Энтони относительно Лины. Внимательно выслушав его, Лени сказала:
— Возможно это связано с твоей и с Миеной кровью, и развитие остановится?
— Это было бы здорово, но рассчитывать нельзя. Надо быть готовыми к худшему.
— Я понимаю и готова дать тебе достаточно времени на выяснение этого, только прошу, не отчаивайся, я уверена, мы найдём ответы, и всё будет хорошо.
— Надеюсь, твои слова окажутся правдой. Благодарю за поддержку, Лени. — Ответил Виктор и раздался телефонный звонок.
Эления быстро ответила Максу, что уже выходит, и закончила разговор. Проводив девушку до двери, Виктор попрощался и пошёл проведать дочь. Малышка как раз проснулась, но вела себя тихо и просто лежала в кроватке. Стоило увидеть папу, она сразу начала издавать нечленораздельные радостные возгласы, привлекая к себе внимание. Ван Арт взял Лину на руки и спустилс вниз за очередной порцией смеси. История со сном повторилась: Ангелина отказывалась засыпать, пока папа не возьмёт её на руки. Хоть он и читал, что дети должны засыпать в своей кроватке, когда Лина мило сопела у него на руках, ему становилось хорошо и спокойно, и все проблемы отходили на второй план.