Прислушалась. Судя по медленному и глубокому дыханию возле моего лица, мужчина крепко спал. Если тихонечко сбежать, то хотя бы не придется смотреть ему в глаза.
Разлепила веки. Рассвет только занимался, а значит, проспали мы часа два от силы. Учитывая, что трижды…
Взгляд наткнулся на использованные презервативы на полу. А я ведь не подумала о защите! Впервые в жизни не подумала. Хорошо, хоть Максим ею озаботился.
«Как же иначе, тем более, если трахаешь пьяную шлюху из клуба!», - пронеслось в голове.
Все внутри запротестовало этой мысли. Я не… Что «не»? Не такая? «Не такие» не ходят одни в клубы, не напиваются там и не спят с первыми встречными. То, что случилось это впервые, сути не меняло.
Больно и стыдно. Просто ужасно. Но все это потом. А сейчас нужно уносить ноги.
Максим спал. Лежа на животе, положив голову на согнутую в локте руку. Длинные ресницы отбрасывали тени на скулы. Челка упала на широкий лоб.
Пальцы покалывали от желания пропустить между ними шелковистые пряди. Коснуться колючей щеки. Разгладить суровую складочку меж бровей.
Я уже протянула руку, но отдернула. Ну и что я собралась делать? Погладить его по лицу или, еще лучше, улечься на плечо, окунувшись в томительный запах сильного тела и снова уснуть? Чтобы потом что? Поговорить о том, что я не такая?
Выползла из постели. Нашарила свои разбросанные вещи и, боясь дышать, кое-как оделась. И сумочка здесь. На каком этапе с ней «рассталась», я не помнила.
На цыпочках выскользнула в коридор, держа в руках туфли.
Замок предательски щелкнул, но я сумела совладать с собой и тихо выйти, а не броситься наутек, не озаботившись тихонько закрыть дверь.
Напялила туфли и поскакала по ступенькам вниз. Выбежав из парадного, судорожно схватила ртом воздух. Оказывается, я не дышала все это время.
Хорошо, что было раннее утро. Не хватало только бабулек на скамейке у парадного. Не то, чтоб я сильно зависела от мнения посторонних людей, просто… Сейчас встретить кого-то стало бы последней каплей.
Я не была ханжой. Отнюдь. Просто были поступки, которые сама, по собственному мнению, никогда бы не совершила. Что ж… «Никогда», похоже, настало и для меня.
Глаза обожгли слезы, в носу защипало. Единственным ответом на вопрос «что делать», пришедшим мне в голову, было решение позвонить единственному человеку, способному меня понять сейчас.
- Нина, что случилось? – выпалил голос после третьего гудка. Полный беспокойства, а не раздражения, на которое его обладательница имела полное право, особенно учитывая нашу ссору. Но его не было.
- Лерка… Я такое натворила, - захныкала я.
- Где ты? – перебила она, - я приеду!
- Давай, лучше я…. Можно?
Глава 7
Лера была моей подругой с детского сада. Или даже с пеленок. Короче говоря, я не помнила момента, когда она появилась в моей жизни, и потому казалось, что она присутствовала в ней всегда. Полные противоположности: что внешне – она миниатюрная брюнетка, а я – высокая шатенка, что по характеру – пробивная и заводная она и тихая, спокойная я - мы были «не разлей вода».
Ради нее я впервые в жизни дала отпор давлению своих несколько деспотичных родителей, запретивших нам дружить в одиннадцатом классе.
Весна. Она и парень на несколько лет старше. Вечеринка у него дома. Попытка изнасилования. Старый утюг, забытый на гладильной доске. Ударь она чуть иначе, он бы не умер. Скорее всего. Нет, его не жаль. Жаль, что моя, тогда едва семнадцатилетняя, подруга, виновная только в том, что защищалась, получила судимость, пусть и с условным сроком, и пополнила список тех, кто… Сама виновата, отняла жизнь у парня, которому бы жить и жить, и прочее, прочее, обычно навешиваемое «высокоморальными» членами общества в таких случаях. Жаль, что среди этих людей оказались и мои родители.
Я не устраивала истерик, не сбегала из дому. Не делала ничего привычного для подростков в таких случаях. Я просто поговорила. С мамой, папой и сестрой Ирой. Долго, очень долго. В итоге они смирились с тем, что Лера останется моей подругой. Приписка «до тех пор, пока не втянет тебя в какую-то историю, выпутываться из которой мы не будем тебе помогать» меня не беспокоила. Даже их уверенность, что я, вопреки своей безупречной биографии, обязательно «куда-то влезу», не обижала, как раньше.
В большинстве семей один ребенок - «молодец», а другой – нет. В нашей этим другим оказалась я.
Как так вышло? Кто знает.
Ну стало в одиннадцать лет стало понятно, что из меня окончательно и бесповоротно не получилось пианистки. Из мамы в свое время получилась, из Иры тоже, а из меня – нет.
Ну обстригли мы с Лерой мою рыжевато-русую косу до пояса и окрасили то, что осталось, в почти черный, в тринадцать. Я хотела быть, как Матильда, из фильма «Леон», да.