— В Атланте или Нью-Йорке? — В голосе мужа безошибочно улавливаю какой-то подвох. Кажется, он улыбается или близок к этому.
— Все равно, — говорю я.
Из боковой улицы выворачивает такси и останавливается напротив. Я смотрю на небо. Жаль, не видно звезд или хотя бы луны. Дверца такси распахивается, и передо мной появляется Энди, в том самом костюме и красном галстуке, что я воображала минуту назад, и даже в том же самом синем пальто. Несколько секунд мной владеет радостное замешательство и удивление, такое счастливое чувство, которое бывает только в детстве. Словно веришь в чудо, и вдруг оно сбывается на твоих глазах. Муж улыбается мне неуверенной доброй улыбкой, и я окончательно убеждаюсь, что это не сон.
— Привет, — говорит он и делает несколько шагов мне навстречу.
— Привет, — вторю я, поднимаясь со ступенек и тоже улыбаясь. — Как ты тут оказался?
— Тебя искал. — Он смотрит мне в глаза и кладет руку на перила, совсем рядом с моей.
— А как?.. — начинаю я, и замолкаю.
— Прилетел сегодня вечером. Когда ты позвонила, я был уже в такси…
Представляю, как все это было. Он сел в самолет и пролетел столько миль, чтобы увидеть меня. Рискуя пропустить роды Марго.
На глаза снова наворачиваются слезы, но теперь по совершенно другой причине.
— Мне не верится, что ты здесь, — говорю я.
— А мне не верится, что я нашел тебя.
— Прости меня, — прошу я и плачу.
— Не надо, милая, — нежно говорит он. — Я ошибался, поменял свою и твою жизнь, думал, что так и надо. А твои чувства в расчет не принял. — Он подходит ближе. Теперь нас разделяет один шаг. — Я хочу, чтоб ты была счастлива, — шепчет он мне.
— Я знаю, — говорю я и думаю о своей работе, о Нью-Йорке — обо всем, чего мне так не хватает в новой жизни. — Зря я уехала вот так…
— Может, ты не могла иначе.
— Может быть, — соглашаюсь я и думаю о нашем последнем с Лео поцелуе. Как несхожи эти два момента — по многим причинам. Говорю себе, что все мужчины разные, но отныне мне не придется выбирать. — Все равно…
— Это больше не имеет значения. — Энди спокоен. Вроде бы нельзя сказать точно, что он имеет в виду, и в то же время я знаю наверняка, что именно он хочет сказать.
— Скажи мне, что у нас все будет хорошо, — прошу я, утирая слезы, которые все катятся и катятся по щекам.
— У нас все будет гораздо лучше, вот увидишь, — уверяет Энди с дрожью в голосе.
Я буквально валюсь в его объятия и вспоминаю, как мы мыли посуду в День благодарения. Тогда я тоже задавалась вопросом — возможно ли, чтоб я влюбилась в брата Марго. Я решила, что возможно, — и это случилось. И теперь, под темным осенним небом, я понимаю, почему так случилось — если любви вообще свойственна причинность.
— Поехали домой, — бормочу я, уткнувшись в шею Энди. — Может, успеем на самолет до Атланты.
— Ты уверена? — спрашивает он с такими знакомыми игривыми нотками.
— Да, уверена.
Пожалуй, это правда. Первый раз с того момента, когда мы с Лео столкнулись на перекрестке — а может, и вообще за все время, — я следую голосу и чувства, и разума. Ибо только благодаря этому я оказалась здесь, в этой точке времени и пространства, рядом с Энди. Здесь мое настоящее место.