– А сейчас вы где живёте?
– Так друг приютил, мы с ним служили вместе, вот по старой дружбе и приютил. Только у него квартирка двухкомнатная, и там он да дочка с мужем. Они уже на меня фырчат.
– Ясно. А паспорт у вас есть? И документы на жильё, любые.
– Только паспорт есть, да пенсионное. Остальное всё в квартире осталось, когда деточки мои замки сменили и меня выгнали. Я же тогда на даче был, думал летом там поживу, урожай соберу и вернусь. А вернутся не смог. Я назад, а через месяц баба пришла, скандальная, говорит ей хозяева поручили мою дачку продать и выгнала меня, с участковым вместе.
– Я уже давно такими делами не занимаюсь. На уголовные перешла…
– Что ж и не поможешь старику?
– Ладно, Петь, давай на офис, и вы с нами давайте. Там разберёмся.
Нет, старичок меня не разжалобил, вот не видела я в его глазах отчаянья. Не было в его глазах и боли предательства родными людьми. Но что-то словно тянуло меня к нему. Его запах привлекал и манил. Его взгляд словно обещал мне помочь.
– Что Волкова, ты теперь бесплатно работаешь?
Говорил знакомый голос, но вот в голове никак не складывался голос с владельцем. Я обернулась лицом к зданию суда. Ну конечно, Лебедев. Учился на год старше, проныра и заучка. Вечно бегал хвостом за мажорчиками и доставал меня.
– Лебедев, я работаю на совесть, поэтому моё имя даёт право мне самой выбирать клиентов. А ты перед кем пресмыкаешься сегодня?
Рядом стояла накрахмаленная парочка со взглядом богов на простых смертных, или грязь под ногами, и взгляд этот был направлен на меня. Петя подошёл ближе ко мне, настолько, что я чувствовала его дыхание на своей макушке.
– Та самая Волкова, которая вытянула Князева и объединилась с ним? – Пренебрежительно пропела дамочка с полными бёдрами и надутыми всеми местами, которые только можно надуть увеличивая.
– Елена Макаровна это Кабановы некоторые наши компании конкурируют.
Лебедев не знал, что сейчас происходит, но я поняла, это оборотни, но не волки и даже не хищники. Только об этом я не догадывалась.
– Да какие конкуренты, вы нам и в подмётки не годитесь…
Мужчина рядом с дамочкой, круглый, не высокий, со складками на шее и узкими заплывшими глазками повысил голос повизгивая и привлекая лишнее внимание к нам. Я чуть отпустила свою силу, слегка дав волю своему зверю, как учил Князев, так чтобы все чувствовали опасность, исходящую от хищника, от меня.
– Не стоит так отзываться о конкурентах – я говорила с лёгкой угрозой и едва заметным рыком – можно обратить излишнее внимание на себя.
Мужчина пошёл пятнами, не ровными красными пятнами по всему лицу. Он не хищник, он добыча и сейчас посмел огрызаться на хищника сильнее его. Я чувствовала запах страха и пота исходящий от него, мускусный, тяжёлый запах.
….
– Петь, дай мою визитку господину Кабанову, думаю ему есть за что извиниться. И лучше это не затягивать, а то обижусь в серьёз…
Мужчина истощал не поддельный ужас, рвано дышал и принял визитку дрожащей рукой. Его спутница потупила глаза в пол и тоже пахла страхом. А я развернулась уходя.
– И не надейся Волкова – это мои клиенты! – Выкрикнул Лебедев с презрением и долькой торжества того самого, которое он обычно испытывал по отношению ко мне в институте обтираясь рядом с мажорами. – Тебе до такого ещё расти и расти.
Я остановилась. Устала от таких слизняков. Я всегда была в компаниях или своим парнем, или объектом для шуток. И в институте этот парень частенько задевал меня, порой доводя до слёз. Только теперь я не запуганная девочка с кошмарами из детства. Я и есть оживший кошмар, страшный хищник. И не ему меня пугать.
– Лебедев, я хищник и моя задача охота, а не защита своего обеда. Поэтому я даю шанс твоим клиентам извинится официально, только один шанс. – Эти слова были не для моего знакомого по институту, а для его клиентам. А вот дальше я говорила лично ему. – Но ты свой шанс упустил. Я буду брать каждое дело, даже в ущерб себе и без оплаты, каждое связанное с тобой и разносить его в прах, пока твоя репутация не станет руинами и позором для тебя. Я буду помогать государственным обвинителям на добровольных началах, но добьюсь своего. Каждый нанимая тебя будет знать, что получает меня в противовес. Помни об этом.
Я развернулась и словно девчонка довольная произведённым эффектом на всех, кто нас окружал и слышал, вприпрыжку поскакала к машине улыбаясь. Всегда хотела дать отпор своим обидчикам, но вместо отпора обычно замыкалась или вообще позорно сбегала пряча слёзы. У машины нас ждал старичок с которым мы говорили раньше.