Внук со своей парой разругались так, что луна уже показывает другой, одинокий путь моего внука. Вы дуетесь и боитесь, время теряете. А тут каждый день на счету, у вас через десять месяцев моя внучка должна появиться. Но и этого мало. Даром что вожак, а девчонка девчонкой. Не слышит собственного волка и не догадалась обернуться и позвать свою пару. Какой же волк устоит от зова своей пары?
– Мам, ты чего это… не любишь? Ты же ждала, рассказывала о нём и всё время ждала…
Ксенья разрыдалась. Громко со всхлипами. А Богдан рыкнул и просто перетащил её к себе на колени ловко перекинув через Матрону. Сама Матрона светилась от счастья. А Ксенья зарылась лицом в плечо Богдана продолжая рыдать. Он сжимал её в своих ручищах и казалось, что и без того худая женщина стала ещё меньше. Богдан не отпустил её, когда мы приехали и не позволил слезть и выйти. Они так и остались на заднем сиденье машины.
Дэн оставил им ключи в замке зажигания, и мы ушли. К нам подошли Сеня и Петя и они вместе с Дэном шли позади меня и Матроны. У входа нас уже ждал Князев с тётей Катей и рядом был Сергей. Он смотрел на меня побитой собакой. Надо что-то делать. Пи чём мне надо делать первый шаг. Потому что этот самоуверенный осёл, даром, что волк, так и будет молчать. Сейчас и потом, всегда.
– Скажите, Николай Фёдорович, а вы любите свою жену? – говорила я Князеву старшему, но смотрела с вызовом на его сына.
– Конечно.
– И доверяете своей жене?
– Да. – Я слышала в голосе Князева непонимание и сомнение, сомнение в моей адекватности и нормальности. Но я продолжила.
– Значит, если у вас проблемы вы рассказываете своей жене, своей паре о них? – Я краем глаз заметила, как уже все уставились на Сергея.
– Да. – Уверенно и чётко произнёс Князев старший.
– И вы не скрываете от неё ничего, особенно того, что касается лично вас двоих?
– Никогда не скрывал.
– Наверное в отличии от остальных женщин она вам не безразлично и ваше доверие говорит о серьёзности ваших отношений. Наверное, так и должно быть в семье, в паре.
Я прошла мимо Сергея, на нём лица не было, но я заметила, как Князев по-отцовски не сильно, дал подзатыльник своему сыну.
Этот день не отличался от предыдущего. До самой глубокой ночи Матрона говорила словно в неё кто-то вселился.
– … Вот теперь всё. Все, кто был причастен осознанно и сам решил помогать тем, кому не стоит. Все, кто сам решил предать наш мир. Завтра огласите приговор и не жалейте никого, как и они не жалели моих детей.
После этих слов Матрона глубоко вдохнула и упала, потеряла сознание. Её подхватили стражники уже готовые к такому исходу, по вчерашнему дню. Богдан и Ксения так и не появились. А выйдя из здания мы обнаружили отсутствие машины на которой приехали.
– Лена, дочка, поехали домой.
– Спасибо Николай Фёдорович, но ваш дом сейчас не то место где мне стоит быть. Думаю, у вас с тётей Катей есть ни одна тема для разговора со своей дочерью.
– Ты же понимаешь, она просто…
– Нет, Николай Фёдорович, не понимаю. Пытаюсь не могу. Как может человек переживший такую боль так легко, не задумываясь, причинять боль другим.
– Прости меня, это моя вина. Как родителя.
Два дня отсутствия в мире людей не прошли без следа. Мои помощники, целый штат опытных адвокатов и юристов, уже составили мировую с Кабановыми. Они подписали документы о возврате имущества, полностью. Чиновники и нотариусы, помогавшие им, признали вину и были задержаны. В других всё шло своим чередом. Моё дело перестало быть только мом. На меня теперь работала целая команда. И это не пугало, наоборот, я гордилась и радовалась.
На объявление приговора я пришла в сопровождении Дэна и Яна. Они рассказывали словно мальчишки, подсмотревшие за родителями, как их выгнали из квартиры, которую я когда-то давно сняла у друзей. Как их даже не впустили собрать вещи, просто кинули ключи от машины в открывшуюся и сразу раскрывшуюся дверь.
И мы потешались над счастливыми Богданом и Ксеньей и обещанием Матроны появлению у них ребёнка. Эту ночь я провела в пустой квартире Сергея. А вот следующую не знала где буду спать. Но ехать к нему не хотела. Он не говорит со мной, а вынуждать я не буду.
Он сам пришёл в гостиничный номер отеля, где я с Яном, Сеней и Дэном решили устроить вечер просмотра кино и объедания вредной едой. Но не стал настаивать остаться со мной наедине.
– Леночка, разреши побыть с тобой и с ребятами. – И смотрел так просительно, так жалостливо, осталось только поскулить.
– Заходи, раз уже пришёл.
И он зашёл. С огромным букетом цветов вытащенном из-за двери. Целым пакетом пирожков, «от мамы и Матроны», сказал пожимая плечами. И ящиком пива. Вот что, что, но пиво? Я его пила- то пару раз и мне совсем не понравился вкус горечи и хмеля на языке.