Ужинали молча, а потом силой кормили избитых девочек. А когда стемнело, опять послышались тяжёлые шаги. Но их было много. Снова открылась дверь и на пороге был безухий. Мы, новенькие, столпились у кроватей побитых девочек, а остальные опять сбились в дальний угол. Он прошёл к девчонкам в углу и рявкнул так, что даже стекло в окне задрожало.
– На выход, бегом, все!
Они побежали, все молча потянулись к выходу. А там их хватали мужчины и уходили. У дверей с той стороны коридора оставалось все меньше мужчин. Кто-то хватал сразу двух, кто-то закидывал на плечо, а кто-то жестоко толкал свою жертву в спину. Безухий дождался, когда последняя из них исчезнет из вида в проёме и тогда, медленно с улыбкой на лице пошёл к нам. Только улыбался он не добро, словно скалился и ждал от нас чего-то, что даст волю его силе.
Лиза не выдержала, вышла вперёд всех, словно заграждая остальных и пыхтя потребовала остановиться. Он остановился и засмеялся. А отсмеявшись вытер проступившие слезы и улыбнулся по-другому, оценивающе смотря на Лизу.
– Ты, только моя. Подрастёшь и станешь моей окончательно.
Он в один прыжок подошёл к нам и откинув Лизу на кровать, так что она перелетела пару стоявших ближе, принялся хватать девчонок постарше и выкидывать их в руки стоявших в дверях мужчин. Лиза упала, тут же поднялась и кинулась прыгая с кровати на кровать на безухого. Она вцепилась в его шею, кусала отгрызая ему уши и отплёвывая кровь, он метался пытаясь скинуть её, но не получалось.
А за дверью рыча и крича стояли мужчины, они просили разрешения войти. Но он запрещал, крича почти рыча, что накажет свою не послушную девчонку, сильно накажет. И вот он сумел схватить её за волосы и резко, больно, сдёрнул Лизу со спины. Он сжал ей шею глядя в глаза. Лиза пыталась сопротивляться, но даже крикнуть не смогла, так и потеряв сознание. Очнулась она одна в комнате. За окном было темно. И были слышны вой, дикий, страшный, удары и крики. Лиза сжалась, скрутилась на кровати, прикрыла глаза и тихо заплакала. Что бы она не слышала, было страшно, очень.
А потом все как-то стихло и лишь в коридоре были слышны шаги и звуки открывающихся дверей. Когда открылась дверь в её тюрьму, она даже не пошевелилась. Страх уже перегорел, как и тревога, она была пустой и не подвижной, как те девочки, которых она увидела тут, когда впервые очнулась. А потом голос, такой знакомый и долгожданный, голос родных. Сначала она услышала дядю Серёжу.
– Она тут! – Потом папу и дедушку.
– Милая, родная.
– Ты в порядке?
– Где болит?
Они говорили, перебивая друг друга и обнимая, гладя её, вырывая из рук друг друга и прижимая к себе. А у Лизы вновь появились силы, но только на то, чтобы молча плакать. Она не могла даже поднять руки и обнять родных.
Потом больница. Большая больница, где целый этаж с уже знакомыми девочками, худыми и побитыми и все они молчаливые и с мокрыми глазами. Ещё были несколько взрослых женщин, они не могли даже ходить. Лиза ходила от палаты к палате, от постели к постели, она расчёсывала им волосы, гладила, держала за руку и вытирала молчаливые слезы. Она все ещё не могла говорить, не то, что не хотела, а не могла. Тот безухий, когда душил повредил Лизе горло и любая попытка что-то сказать причиняла боль, сильную боль.
Девочки поправлялись, к ним приходили родные и они плакали молча обнимаясь. Кто-то начинал говорить. Из тех, кого похитили с ней, кроме Лизы и первых пострадавших девочек, всех выписали. Остальные лечились. К ним приходили врачи и осматривали, некоторые просто разговаривали. Некоторые начали говорить.
А Лиза, горло уже не болело, но говорить с доктором она не хотела. Было страшно, вдруг если она расскажет ей не поверят. Или накажут, или вернётся тот безухий. Было страшно и Лиза стала представлять, что этого не было. Только во сне безухий возвращался и обещал наказать не послушную девочку. Лиза знала точно, она не его, она мамина, папина, дяди Серёжи и тётей Светы, Марины, она дедушкина и бабушкина, она дядина и тётей – брата и сестёр папы, но не того безухого.
Но чтобы он не вернулся, она решила быть самой послушной. И тогда сны прекратились. Только теперь она боялась волков, и её любимый мягкий защитник из мультфильма «Ну, погоди» стал ужасом. Вдруг он сможет позвать тех страшных волков, которые были с безухим. Он же не послушный…