Эта ревность к нашему совместному, пусть и короткому проживанию. И вот, он не поставил на место влюблённую девицу, не выбрал меня, а мило улыбался и слабо отбивался. Так не поступают, когда есть кто-то больше чем просто знакомый. Так не поступают с тем, кто дорог, с тем, кто не безразличен. Жаловалась какая я дура и что на придумывала себе не весть чего. И мой волк скулил и ластился, лизал руки и слизывал мои слезы.
А когда я под конец слёзной тирады заявила, что младший братец серийных убийц-маньяков, со своими прихвостнями не хуже, чем у Сергея при нашей первой встречи, только побольше в численности, похитил меня бедненькую, мой волк взвыл и рыча заглянул мне в глаза. Он словно что-то хотел сказать. Но мне стало холодно и мокро, а щека горела огнём и болью.
Я открыла глаза. Так, руки связаны, ноги тоже. Я сижу на полу. Все серое. мрачное и полумрак, дверь в коридор открыта и только оттуда светит свет в мою… Так, а что это собственно, где я? Я осмотрелась по сторонам. Сырые стены, потолок и пол. А я вообще сижу в луже, а рядом ведро, наверняка из этого самого ведра меня и облили приводя в чувства. Одежда промокла насквозь, растрёпанные, мокрые волосы липли к шее, щёкам и лезли в глаза. В одном из углов светятся шесть маленьких огоньков и шевелится тень. Так, видимо тень это один из похитителей.
– Ну чего жмётесь в углу? Испугались девчонку или стесняетесь?
Голос порадовал, звучал ровно и даже жёстко. Хотя душа в пятках от страха. Что же делать, как выпутаться.
– Глупая девочка, отважная, но глупая. – Фонберин младший вышел из тени и приближался рассматривая меня брезгливо, словно грязь на его дорогих туфлях. – Только я чувствую твой страх. Сладкий и липкий, словно карамелька. Я помню его вкус с тех далёких дней праздника костров, когда ты была ещё ребёнком. Ты смогла обернуться ещё тогда, совсем ребёнком. Сколько мы не пробовали потом, все погибали, если у кого и получалось, то только на половину. А ты выжила и даже вернулась назад сразу, я видел.
Он помолчал словно вспоминая.
– Братья хотели тебя себе. И они оба мертвы. А я жив. Нашёл тебя. Ты в моей власти, хотя я никогда не хотел именно тебя. Но что я вижу? У тебя уже есть метка и не простая – истиной пары. И с кем? С этим Серым? – Он выплюнул словно ругательство прозвище Сергея. – Ты должна была быть нашей! Все эти земли должны быть нашими! Наши!
Похоже человек свихнулся окончательно. Обороты, метки, земли…Псих, точно, все три братика психи и маньяки, а ещё педофилы. Может им тоже снятся сны про волков, как мне. Только они в них поверили и обезумели.
– Так, псих самоучка, какие к черту земли? Моей семье принадлежит один дом на хуторе и квартира в городе. И все. Слышишь – это все. Ох, права была бабуля – дикари.
– Не смей!
Он кричал и рычал одновременно. Но почему-то страх спрятался глубоко и далеко в душе. Он не ушёл полностью, но теперь лишь помогал мне, подталкивал к осмыслению сложившейся ситуации, а не владел мною парализуя. А прямо сейчас мне стало до абсурдно смешно. Именно, вся эта ситуация была театром абсурда, все его слова и злоба. Смешно, не страшно. Я могу умереть, вот такая мокрая, связанная и запертая не известно где, но мне не страшно. Я даже тихо захихикала. Наверное, это нервное. Или лимит по страху мой организм превысил.
– Не смей!
– Прости – прости. Продолжай, я слушаю. – Я давилась смехом пряча его за кашлем. – Вот ещё чуть-чуть, и я обязательно испугаюсь и начну плакать, биться в истерике и умалять отпустить.
Все, мои собственные слова стали последней каплей. Я уже не пряталась, смеялась открыто. А мой похититель зарычал диким зверем и размахнувшись ударил по щеке ладошкой, на отмажь. Громкий хлопок и щеку опалило жаром и болью. Я не удержалась и завалилась на бок больно ударилась плечом, встретившимся с каменным полом. С глаз полились не прошеные слезы сопровождая боль. Но и это не дало воли моему страху. Скорее помогло прийти в себя и начать думать. И первая мысль была о том, что не стоит больше его злить.
А Фонберин в это время не громко свистнул. Я вывернулась пытаясь сесть и закинув голову посмотрела на него. Злость и какое-то бешеное нетерпение было на его лице, и он не скрывал этих эмоций от меня. В углу от куда он вышел чуть раньше послышался шум. Я уже почти села привалившись к стене, пыхтя и изворачиваясь. Не так легко это делать со связанными руками и ногами. Повернула голову в тот самый угол.
Уловила движение огоньков, а потом они погасли, а на их месте в тусклом свете падающем из открытой двери появились скалящиеся морды. Сначала мокрые, черные носы и зубы, а потом и сами тела, огромные, мускулистые волчьи тела на мощных лапах. Таких же больших, намного больше чем в зоопарках, волков. Этот псих что, на самом деле помешался и держит волков?!