Люди убивавшие, похищавшие и насиловавшие, получавшие от этого наслаждение. В этой среде рос и воспитывался этот человек. Переживший смерть собственной матери от рук отца. Он воспринимал это как норму поведения, не видел иного примера. Это привело к ужасным последствиям, в которых виноват не только он, но и каждый из нас.
Это мы не уберегли ребёнка и получили то, что есть. К счастью, его внутренняя сила противилась такому поведению. И не смотря на жестокие наказания со стороны отца и братьев, оставившие на его теле и душе не один шрам, не сломали его окончательно. Как было доказано на суде, в жестоких, кровавых, со смертельным исходом, инцидентах, лично Вячеслав Вольфович не участвовал. Даже порой был несильным свидетелем действий своего отца и братьев.
Поэтому мы считаем приговор суда о принудительном лечении с постановкой на учёт и условном сроке справедливым. Этот человек жертва и его надо спасти, а не наказывать за то, чему он стал свидетелем и невольным участником. Во избежание самосуда, мы просили суд тайно сопроводить на лечение Вячеслава Вольфовича прямо из здания суда и госпитализировать моего клиента инкогнито. А теперь простите, у меня есть и другие дела.
Я уходила к машине, там меня уже ждал Сеня и Коля, Петя шёл по пятам за мной. А журналисты кинулись с расспросами к стражам, оставшимся за моей спиной. Я чувствовала взгляд полный ненависти и даже отвращения, не один взгляд в мою спину. Но в том-то и дело, что я, что мы, оказались впереди.
Ещё пару месяцев ушло на завершение всех дел по искам о компенсации от стай к стражам. Все это время меня осаждали стражи с требованием отдать им Фонберина. Та продажная семёрка больше не появлялась лично, хотя в официальных требованиях почти всегда была резолюция одного из них. Но я игнорировала все требования. Ответ всегда был один:
«Фонберин Вячеслав Вольфович находится под защитой стаи Волковой, согласно традиции клятвы побеждённому до суда стай. Его жизни и здоровью ничего не угрожает. В выдачи его стражам отказано по праву победителя согласно древним законам стай.
С уважением вожак стаи Волкова Елена Макаровна»
Два месяца противостояния и вот все дела завершены. Стаям назначены компенсации за ущерб. Среди стражей прошли громкие увольнения и отстранения. Но семёрку предателей это не задело. А через неделю были назначены открытые слушания по делу стаи Фонберина. Все, кого на суде нашей стаи мы описали пострадавшими и свидетелями уже расселились в Москве под присмотром стаи Князева.
Многих приняли в его стаю, кто был принят в стаи наших союзников. Одиночек не осталось. Те, кто был принят в мою стаю тоже прибыли. Всех их было не узнать. Живые глаза, общительные и игривые дети. Чистые, ухоженные, сытые. Они ещё боялись и жались в кучку, но уже не вздрагивали от громких звуков и не сгибались под прямым взглядом.
Сложнее было доставить наших пленников. Нам пришлось везти связанных людей сначала до железнодорожного вокзала, а потом в выкупленном вагоне, перевозить их в Москву. И все это делать так, чтобы не попасться на глаза любопытных обывателей. И что ещё сложнее, доставить их до Москвы и в суд стай не потеряв их.
Мы до последнего боялись, что продажные стражи что-то предпримут. Поэтому бронь на вагоны были оплачены на месяц в каждом рейсе до Москвы. А так же аренда автобусов без водителей во второй половине того же месяца. Автобусы мы использовали с умом. В них мы провели благотворительные экскурсии. Просто в последний день собрали детей из ближайших детдомов и отправили их в Москву все оплатив. А так же в день отправки наших пленников была бронь на чартерный рейс до Москвы.
Аренда и бронь были на кого-то из стаи, каждый раз нового, но это не мешало им отследить все. Расчёт был верен. Первые две недели арендованные вагоны навещали заботливые стражи в ближайшем от нас городе. Дальше просто встречали их уже на подъезде к Москве. Все автобусы перехватывали и осматривали в дороге подальше от населённых пунктов. А чартерный рейс просто взяли под контроль до подтверждения. Поэтому отказ от чартера был сюрпризом дня них и ещё каким.
Мы поступили просто. Арендовали вагон, загрузили наш живой груз, а дальше подцепляли вагон к разным составам. Постоянные смены состава увеличили время езды. Но благодаря связям и Владимира Петровича, никто кроме сопровождающих не знал в составе какого поезда в данный момент едет в Москву прицепной вагон.