– Её слова только доказывают, что их удерживают… – Кто-то в толпе этих «вожаков» прячась за спины стал выкрикивать. Продолжить я ему не дала. Просто надавила волей на эту кучку. Моя воля сильна, а злость лишь придаёт силы. Голос заткнулся. Кто-то согнулся. Кто-то упал на колени. Кто-то остался стоять лишь морщась.
– Подобные слова являются оскорблением меня лично и моей стаи. Я повторю, для шавок, не знающих законы стай. Вызов мне, только так вы можете оспорить моё право. Никто другой и даже суд стай не вправе идти против законов, древних как сама суть оборотней. Я победитель в схватке по праву силы и воли.
Я говорила давив сильнее, склонились все стоявшие, некоторые упали на колени. А потом резко отпустила давление дав им свободу. Князев говорил, что моя сила велика, настолько что не каждый вожак способен противостоять, а когда я добавляю эмоции, ненависть, страх, волнение, любую… я не вольно увеличиваю свою силу. И так как меня не учили как всех оборотней контролировать эмоции и сдерживать, я всегда вплетаю их в свою волю приумножая давление.
Кто-то огромный и лохматый отделился от кучки и посмотрев на меня с неприязнью, повернулся к судьям.
– Согласно законам мы имеем право претендовать на возвращение членов своих семей в стаю. И я, вожак Симоний обращаюсь к судьям с просьбой услышать слово своего сына и племянника, прежде чем решаться на вызов вожака Волковой.
– Суд удовлетворяет просьбу вожака Симония. Подойдите Арсений и Ян сын и племянник Симония, скажите своё слово.
Ребята отделились от небольшой кучки оборотней, чьи имена ранее озвучил секретарь и подошли к столу судей.
– Расскажите, как вы попали в стаю к Фонбериным, а потом к Волковой.
Заговорил Сеня.
– Я, Арсений, кровный сын вожака Симония, мой двоюродный брат Ян, племянник вожака Симония и сводный брат, внебрачный сын моего отца и вожака Симония, от которого он не просто отказался, а которого он изгнал из семьи и стаи, Денис Иванов, добровольно покинули стаю отца. Вместе, все втроём.
У нас на то были причины, и они не исчезли и не решились и сейчас. Мы ушли и странствовали по России. Перешли границу с Финляндией в волчьей шкуре и там встретили стаю Фонберина. Нас опоили и подчинили. В преступлениях стаи мы не участвовали, нас держали под присмотром стараясь сломать волю. Мы решили взять хитростью.
Согласились добровольно быть в стае. Первым нашим заданием было охрана похищенной девушки, оборотня. Это была наша первая встреча с вожаком Волковой, которую похитили. Мы видели метку истиной пары и вожака на ней, это видела вся стая и Фонберин тоже. Мы бежали вместе. Её опоили и поэтому оборачиваться она не могла. Когда стая Фонберина нас загнала, мы разделились.
Я и Волкова остались встречать стаю. Ян и Дэн ушли за помощью к её стае. Она освободила нас от обязательств стаи Фонберина в благодарность за помощь в побеге. Она дала нам волю и право выбирать свой путь сразу же как оправилась. Мы вступили в её стаю как вольные оборотни по своей воле. И не признаем требований вожака Симония. Обращаемся к судьям стай об окончательном решении в пользу нашего решения. В стае Волковой мы нашли не только защиту, но и семью, которой у нас не было раньше. Для вожака Волковой мы все трое стали частью семьи, братьями и её решение приняли её родители и бабуля.
Со скамеек повставали другие оборотни из тех, кого мы приняли в стаю и попросили суд о том же. Кучка оборотней кого вызвали раньше тоже зашумела. Секретарь улыбнулся и с ехидством обратился к ним:
– Суд не может рассматривать ваши обращения без письменных просьб. Оформите их на бумаге и передайте через стражей.
Зашуршала бумага, зашептали в первых рядах оборотни. А потом стопка собранных стражами бумаг перекочевала в руки судей. Судьи озвучили имена и фамилии всех без исключения, кто был помилован мною, даже тех, кто вошёл в другие стаи. И одобрил их ходатайства самостоятельно определяться в какой стае им быть не возвращаясь к своим старым стаям.
– Я обращаюсь к суду. – Громко и властно заговорил Сеня. – От своего имени и моих братьев с просьбой провести расследование, почему наш отец, как глава семьи и вожак не искали нас и не связывались ни сами, ни с помощью совета стаи. И мою просьбу о расследовании поддержали в письменном обращении все, кого забрали из стай или кого захватили вольными.