– Не знаю Михалыч, я даже не знаю сколько я тут. Да ещё и постоянно под наркотой. Меня пичкали какой-то дрянью. Только сейчас хоть немного в себя пришёл. Какое сегодня число?
– Седьмое июля…
– Твою ж мать, это же полтора месяца. Мать с сестрой сума сошли, наверное. А Леночка… А отец…
– Это хорошо, что ты о матери вспомнил, молодец. Мать надо уважать. Только давай ты потом родню перечислишь и вспомнишь. А сейчас выбирайся и уходим, а то мало ли.
– Прости Михалыч.
Я полз по канату словно девчонки с маникюром как у кротов на моих уроках. Силы вроде были, но я не мог толком управлять телом. Руки с трудом держали канат, ноги не сгибались. Я подтягивался продвигаясь к верху словно ленивец. Михалыч не выдержал, заглянул вниз что-то пробурчал и стал тянуть канат вверх вместе со мной. На землю я упал мешком с картошкой пыхтя и кряхтя словно старик при смерти.
– Да, хорошо тебя одурманили. Язык заплетается, говоришь словно засыпая и так же двигаешься.
– Прости Михалыч, я не чувствую этого. Мне только очень тяжело и сил нет и дышать почти больно. Помоги.
– Да куда уж денусь. Зря что ли неделю выслеживал и час, не меньше, тушку твою вытягивал. Полежи тут. Я верёвку заберу и запах перцем засыплю, мало ли, собак в след пошлют.
Михалыч ушёл, а когда вернулся помог мне встать и подхватив меня под плечо потащил в лес.
– Через три километра у меня машина стоит. Добредём и рванём на город, а там и к твои. Если успеем – хорошо. Нет, тогда нам несдобровать. Думаю, суть твоих похитителей ты знаешь, чувствую, и сам не простой парень. От того не легче. Куда везти тебя?
– Москва. Но лучше домой, в Химки в Вашутино. Михалыч, надо доехать до места где ловит связь, а там связаться с моими.
– Так-то оно так. Только До Москвы далековато. Ты хоть знаешь где мы сейчас? Нам сейчас до Финляндии ближе, чем до Москвы.
– В смысле, до Финляндии?
– В прямом. Мы недалеко от озера Ладожское, слыхал о таком? Не хмурься. Ближайший посёлок Ляскеля.
– Михалыч, мне нельзя звонить своим так далеко от дома. Нас перехватят раньше.
– И что ж мне, до Москвы тебя везти?
– Михалыч, прошу, помоги. У меня там семья сума сходит. Их прижать хотят, мною шантажируют. Мне с ними связаться можно только когда свои рядом будут. Можно не в Москву, можно в Зеленоград, у меня там сестра с мужем живут.
Мы дошли до машины. И Михалыч тяжело дыша помог мне забраться в салон его четыреста шестьдесят девятого УАЗика, местами ржавого и пыльного внутри. Я дышал с трудом каждый вдох и выдох словно огонь обжигал всё внутри. От нашего пути ломило всё тело и сердце билось так, словно хотело выскочить наружу сломал на своём пути рёбра. Мой спасатель дал мне воды. И тяжело смотрел на меня.
– Скажи-ка мне, а чем ты занимаешься?
Дыша с хрипом я начал говорить. Говорил правду, чувствовал, солгу и он мне не поверит. В лучшем случае довезёт до ближайшего опорного пункта и сдаст на поруки полиции. А там как повезёт, в чём я сомневаюсь.
– Я учитель в школе. И ещё владею спортзалами. Моя семья из не бедных людей. Совсем не бедных. Но поверь, Михалыч, никакого криминала. Поэтому на мою семью и давят, мною шантажируют.
Михалыч пристально рассматривал меня, изучающе. Потом сплюнул и захлопнул дверцу машины. Сел на водительское место, завёл машину и тронулся. Ехали молча. Сначала я наблюдал за Михалычем, он злился, хмурился. А потом видимо я не заметил, как уснул. Проснулся, когда меня будил Михалыч.
– Вставай лежебока. План такой. Сегодня заночуем у меня. Дом у меня егерский, в лесу. Семьи нет, гостей не бывает. А с рассветом двинемся в путь. У меня как раз по плану объезд участка. Ехать будем грунтовыми дорогами через леса от одного к другому охотничьим домикам. С собой возьмём сух паёк и воду. Канистры с топливом. На дорогу будем выезжать только чтобы заправиться. Всё остальное нам и лес даст. Я же правильно понял, что обнаружив твой побег тебя будут искать по всем дорогам и посёлкам?
Он говорил словно отдавал команды, по-военному чётко, бескомпромиссно. Говорил вытаскивая меня из салона своей машины. Помог дойти до его дома. Не большого из сруба. Усадил на скамейку. И дождавшись моего утвердительного кивка в ответ на свой вопрос продолжил.
– Сейчас воды согрею, тебя отмыть надо, баню топить не буду, не известно, как твоё сердечко от всего чем тебя напихали справится, а рисковать не хочу. Денег у меня не много, но думаю на дорогу хватит. Одежду я тебе из своей дам, брить тебя не будем, с бородой если кого встретим, ты за нашего брата сойдёшь.
Он ушёл, а я сидел и думал. Думал о самом Михалыче, о ситуации, о своей семье. Потом он помог мне вымыться, накормил и уложил спать. Подъём был ещё до рассвета. Михалыч уже собрался сам, приготовил одежду мне и полностью собрал всё необходимое в дорогу. Мы поели.