Она усадила Ксенью и Варвару на ковёр, раздала листы собрала в кучу карандаши, фломастеры и кисти и принялась рисовать сама и заставлять рисовать и их. Через пол часа Лиза и Варвара уже во всю рисовали свои страхи и перебивая друг друга рассказывали о них. Ксения сидела молча с мокрыми глазами от не пролитых слёз.
Она уже по-другому смотрела на семью которая сейчас изо всех сил старалась улыбаться, она видела, что их боль не меньше её. С того дня девчонки рисовали свои страхи, а потом пририсовывали им решётки и камеры. Играли во дворе в салки и в доме с куклами. Ксения стала улыбаться. А Варвара во всю делилась всем со своей подругой и их не смущала разница в возрасте. Их объединяла боль и страх, и стремление всё забыть.
Совет моей стаи вернулся домой. Многие вернулись. Со мной остались лишь Дэн, Сеня и Ян. Остальные, в том числе и новые члены стаи, вернулись обживаться и восстанавливать наши владения. Князев выделил грамотных специалистов для этого в помощь мне.
А меня разместили в квартире Сергея. Я долго стояла на пороге не желая возвращаться в воспоминания, туда где я была со своим волком, где мы были едины. Я не получила метки вдовы и его родные чувствовали, что он ещё жив. Но где он и что с ним мы не знали. Его волк не приходил ко мне во снах, не отзывался за зов своей пары.
Два совета совместно пытались связаться с ним пару недель подряд. Днями и ночами объединялись силы совета в единую нить и кидали зов своему собрату. Но получилось лишь однажды. Только в самом начале мы услышали едва уловимый голос, и тётя Катя усилила зов кровной связью. Она слегла после этого на неделю с истощением.
Но зато мы знали, он жив и борется. Он дал нам вводную информацию о своём месте и наша стая, и стражи перевернули все леса и пролески, все окраины деревень и дачных поселений, но результата не было. Не считать же результатом то, что мы нашли на заброшенной воинской части блиндаж где были остатки его запаха и запаха Буровой. Там были запахи людей, не знакомых людей. Но и они ничего не смогли нам дать для поиска Сергея.
«Да, наняли люди на джипе достать и привезти к окраине города человека из ямы. Сказали, что сам залез туда и хотел наколоться и сдохнуть. Вот сейчас хотят вернуть и вылечить.»
Мужики поверили и помогли, не за просто так конечно.
«Номера машин не запомнили. Внедорожники чёрные, два штуки. Двое людей во всём чёрном, они командовали, пару амбалов с ними. Лица, как лица ни шрамов, ни чего-то запоминающегося. Только один улыбался, а второй нервничал и психовал. Что-то об идиотах говорил и глупости молодых.»
Я вернулась к своей работе. Помогал мне Петя, как и раньше. А позже ко мне по соседству подселили Сеню и Яна. Я с Николаем Фёдоровичем по выходным оборачивалась и училась контролировать и чувствовать свою волчицу, белую красавицу с серыми ушками и серым пятном на лбу тянущемся словно стекающаяся капелька к носу.
Жизнь не налаживалась, тоска точила изнутри, боль сжимала в стальные тиски сердце. Мне не хватало его. Я чувствовала себя паршиво и с каждым днём понимала, без него я никто. Лишь тень. Я буду жить, буду работать, буду делать всё для своей стаи. Но меня без него нет.
И никто его не заменит. Все эти взгляды сочувствия в мой адрес только ещё больше сдавливали болью и отчаяньем сердце. Оборачиваясь я всё время его звала, моя волчица завывала и страдала только ещё больше разрывая мне душу. Мы были едины только в одном, нашей тоске и боли.
Я выходила из здания суда. Петя шёл за мной следом с бумагами по делу. Я шла погружённая в свои мысли, полностью думая о деле. Неприметный, обычный старичок подошёл ко мне и схватив за руку громко заговорил.
– Дочка, помоги старику. Мне нужен адвокат, а не шарлатан. А о тебе по телевизору говорили, много. Помоги старику. Прошу. Не откажи. – Старичок громко завывал срывающимся голосом. – Мне особо заплатить не чем, но если ты не поможешь, то никому дела до старика не будет.
В секунду рядом оказался Петя, перехватил старика оттесняя его от меня. Старик был скромно одет. В очках и широкополой шляпе. Морщинки складывались в доброе лицо. А в глазах его горел огонь полный жизни. Он словно не помощи просил, а предлагал её.
– Петя, подожди. Что у вас?
– Так дети у меня. На улицу выгнали, квартиру отобрали, гараж продали, даже дачку мою и ту отобрали и уже продают. А мне куда? Они говорят на кладбище. А я не знающи и не думавши, что так оно всё выйдет, всё на них оформил, а они вот как со мной. Помоги, дочка.