Уймись, бестолковое!
Упрямо стискиваю кулаки. Вновь вздрагиваю скорее от неожиданности, ощутив на своей талии чужие руки. Немного поворачиваю голову, чтобы убедиться, что это Олег. Он прижимается ко мне, наклоняя голову, чтобы оросить мою шею своим дыханием. Всё мое тело протестует против такого вмешательства в мое личное пространство. Его руки не должны меня касаться, а губы не должны быть так близко от самого чувствительного местечка. Не его тяжесть и тепло я жажду почувствовать.
Расслабиться никак не получается, хотя я не оставляю попытки. Вновь и вновь делаю глубокие вдохи и выдохи, чтобы проглотить горечь безысходности и унять ноющую боль внизу живота.
Минуты тянутся как часы. Я двигаюсь, подчиняясь телу позади себя. Но в какой-то момент что-то заставляет меня обернуться, словно ультразвуковые волны. Я просто понимаю, что должна это сделать.
Вижу Рому, быстро вскакивающего с кресла. Пошатнувшись, он хватается за перила, чтобы не упасть. Я тут же грубо отталкиваю Олега.
- Эй, ты куда? - возмущается парень, но я уже забыла о нём, проталкиваясь сквозь толпу к VIP пьедесталу.
Останавливаюсь и меняю курс, видя, как Рома спускается и направляется в туалет. Я врываюсь следом, не обращая внимания на таблички и охи женской половины клуба, толпящейся около соседней двери.
К счастью, мужской туалет пуст, за исключением, Ромы, нависшим над раковиной.
- Тебе плохо? - спрашиваю я, оказываясь возле него.
Рома поднимает голову. Вблизи он выглядит ещё хуже. При виде меня его лицо меняет окрас с белого на красный. Он тут же клацает зубами.
- Опять ты!
Его тело сотрясается, он издает что-то близкое к стону, но так тихо, что я не уверена, правильно ли распознала.
Я осмелилась подойти к нему ближе, кладу руку ему на лоб, смахивая при этом влажные пряди его волос. Почувствовав жар, быстро скольжу ладошкой по его щеке.
- Ты весь горишь, у тебя температура, - обеспокоенно говорю я скорее самой себе, чем ему. - И, наверное, очень высокая.
Рома отбрасывает мою руку, морщится.
- Проваливай! Оставь меня в покое хотя бы сегодня!
- Как раз сегодня и не оставлю! - Я вздергиваю подбородок, намереваясь помочь ему, во что бы то ни стало. - Почему ты в таком состоянии шастаешь по клубам? Неужели нельзя сделать перерыв?
- Если думаешь, что у меня не хватит сил от тебя избавиться, то ты ошибаешься! - огрызается больной.
- Хорошо, - примирительно произношу, понимая, что, напирая, ничего не добьюсь. - Я буду молчать. Только давай я тебе помогу добраться до дома?
С этими словами я беру его за руку, тяну к выходу. К моему удивлению, Рома не протестует. Видимо, ему действительно очень хреново. Рукой чувствую, как его знобит. Сердце сжимается.
Прокладываю путь таким образом, чтобы оказаться возле Дины.
- Что происходит? - Подруга вскидывает брови, замечая нас. Её глаза сперва цепляются за наши скрещенные руки, затем проходятся по лицу брата. - Что это с ним? Грозная птичка «пЕрепил»?
- У него температура.
- Не думала, что такое возможно, - ерошится она. - Чтобы заболеть, нужно быть, по крайней мере, человеком.
- Дина! - укоряю я.
- Что?
- Давай отвезём его домой.
- Тебе надо, ты и вези, - отмахивается подруга, поворачиваясь к нам спиной.
Я смотрю на Рому, пытаясь разглядеть его реакцию на слова сестры. Но, казалось, он вовсе не в этой вселенной.
Я впихиваю его в такси, так удачно остановившееся возле клуба и высадившее клиентов. Называю адрес Ромы, но замечаю, как его голова касается сиденья. Он в отключке. Нет, так дело не пойдет. Меняю направление. Сегодня Рома переночует у нас, хочет он того или нет.
Мне приходится чуть ли не тащить его на себе. Рома, конечно, идет сам, но ему явно нужна поддержка. Я пыхчу как паровоз, пытаясь одновременно и открыть дверь и удержать парня. Нелегко, но я справляюсь, слегка прислонив Рому к стене.
Мы не разуваемся: такой подвиг мне не осилить. Я ввожу его в свою комнату, подтаскиваю к кровати. Рома бухается, словно подкошенный, потянув меня за собой. Он приземляется поверх меня, буквально выбивая из меня весь воздух. Я хриплю, пытаясь вдохнуть. Ну и тяжёлый он.
- Рома, - тормошу его, чтобы сбросить с себя. Губы парня прижимаются к моей шее, заставляя меня в шоке замереть. Заставляю себя игнорировать тот факт, что в животе вспорхнули бабочки от такого интимного прикосновения. Не думаю, что он сам понимает, что делает. Слышу его болезненный стон. - Сейчас принесу тебе жаропонижающее.