— Это потому, что мне все равно.
Она хмурится.
— Как тебе может быть все равно? Ты должна послушать альбом! Он о тебе!
— Ха! Это даже смешно. — Нет, не смешно, это душераздирающе. — С чего ты решила, что он может быть связан со мной? Джесси любил каждую женщину, с которой когда-либо был! Ты хоть представляешь сколько их было? — Я держу руки у висков, чтобы изобразить взрыв мозга.
Эшли качает головой и одновременно трясет задницей.
— Если бы ты только послушала, ты бы поняла!
Я останавливаюсь, чувствуя, как под ребрами нарастает гнев.
— Зачем ты это делаешь? Ты же слышала, что он сказал — я чокнутая. Он ушел! — Черт возьми, у меня жжет в глазах. — Я ничего не слышала от него уже три месяца! Я просто хочу двигаться дальше, а ты не делаешь это легче, отказываясь перестать говорить о нем.
Я разворачиваюсь и топаю прочь с танцпола, натыкаясь на людей на всем пути. Проталкиваюсь сквозь толпу и моргаю, чтобы сдержать слезы. Бар уже предупредил о закрытии, так что сейчас должно быть около двух часов ночи.
Направляюсь к выходу из клуба. Меня отбрасывает в сторону группа пьяных девушек, но я не теряю равновесия, когда цель появляется в поле зрения.
Большой Джим.
Он видит, что я иду, и улыбается.
— Привет, красотка. Я могу что-нибудь для тебя сделать?
Я прочищаю горло и чертовски надеюсь, что не выгляжу так, будто плакала.
— Вообще-то да. Может быть, ты захочешь позавтракать со мной?
Он оглядывается, потом снова смотрит на меня.
— Прямо сейчас?
Я пожимаю плечами.
— Ага.
Его улыбка становится шире, и я замечаю, что у него очень темные, густые для мужчины ресницы.
— Хорошо, да. Дай мне забрать ключи. Я заеду за тобой через десять минут.
— Отлично.
Я колеблюсь несколько секунд, прежде чем дотянуться до его плеч, приподняться на цыпочки и поцеловать в бородатую щеку.
Из него вырывается глубокий, низкий смешок.
— Спасибо тебе за это.
— Всегда пожалуйста.
— Увидимся у входа. — Его взгляд слишком долго задерживается на моем теле, прежде чем остановиться на моих губах, затем он поворачивается и уходит.
— Значит так, да? — Эшли прислонилась к дверному проему. — Ты действительно двигаешься дальше?
— Да. — Мне хочется продолжать говорить о том, как я рада завтракать с Большим Джимом, о том, как я собираюсь заставить его поцеловать меня, о том, как могла бы видеть свое будущее с таким человеком, как он, но сказать что-либо из этого невозможно. Ложь, ложь, сплошная ложь.
Она улыбается, но это выглядит неубедительно.
— Хорошо. — Она обнимает меня и крепко прижимает к себе. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
— Так и есть. Я очень счастлива.
Теперь ее улыбка просто печальна.
— Отлично. Увидимся дома.
— Не жди меня!
Эшли садится в такси и машет рукой на прощание.
Меня переполняет внезапное желание рухнуть на землю и разрыдаться, как ребенок, но я сдерживаюсь, как взрослый, и жду своего спутника.
ДЖЕССИ
— Чувак, открой эту чертову дверь!
Я стучусь в дверь кондоминиума Райдера на побережье Малибу. Знаю, что он здесь. Я видел его пикап через окно в гараже. После ночной репетиции прошлой ночью я знаю, что парень, вероятно, отключился и спит. Снова стучу в дверь, потом оборачиваюсь и смотрю, как волны накатывают на берег. За моей спиной щелкает дверь.
Я поворачиваюсь, когда Райдер открывает, одетый только в пару боксеров.
— Какого хрена ты так долго?
Он прищуривает один глаз. Отражение солнца от песка — та ещё сука для лишенных сна глаз.
— Сколько сейчас времени?
— Около шести. — Я протискиваюсь мимо него в дом.
— Конечно, придурок, заходи.
Он закрывает дверь и идет за мной на кухню.
Райдер переехал в Лос-Анджелес месяц назад. Я помогал ему искать дом. Он остановил свой выбор на этом отвратительном современном кондоминиуме и настоял на двух спальнях, чтобы его семья приехала навестить его. Мне тогда это показалось странным, чтобы кто-то из родных приехал в гости. Но потом я представил себе, как Бен и Эллиот приезжают в Лос-Анджелес на выходные, и да, думаю, я понял.
— Это ни хрена не сработало! — Я меряю шагами гостиную Райдера.
— Дай мне принять немного кофеина, прежде чем я спрошу, о чем, черт возьми, ты говоришь. — Он берет кружку, не сводя глаз с пакета в моей руке. — Зачем тебе пакет «Читос» в шесть утра?
Я смотрю на пакет и бросаю его на стойку.
— Понятия не имею. Я не могу бухать, не могу принимать наркотики, и даже думать не могу о том, чтобы трахнуть кого-то без того, чтобы меня не стошнило. «Читос», казался, следующим лучшим вариантом.