Он кивает.
— Имеет смысл. Кофе?
Я падаю на его диван.
— Наверное.
Довольно скоро он приносит мне чашку кофе и садится в кожаное кресло напротив меня.
— Хочешь знать, из-за чего я проснулся?
Он поднимает руку, заставляя меня замолчать, и делает глоток кофе.
— Подожди. — Еще несколько глотков. — И еще один. —Делает ещё глоток, облизывает губы и кивает. — Ладно, я готов.
Ставлю свой кофе, ударяю пальцем в телефон и бросаю ему.
Он ловит его и щурится на экран.
— Вот дерьмо.
— Дерьмо, это точно! — Я поднимаюсь с дивана, не в силах сдержать разочарованную энергию, кипящую прямо под моей кожей. — Ты можешь поверить в эту хрень?
— Она выглядит счастливой.
Я резко оборачиваюсь, разинув рот.
— Прости. Слишком рано?
— Да, черт возьми, еще слишком рано! Я излил ей свое сердце в этом альбоме. Поставил все свои чувства на кон, чтобы мир услышал, чтобы заставить ее выслушать меня, и это не сработало! — Я хватаю свой телефон и тычу пальцем в фотографию Бетани и здоровенного бородача, разделяющих интимную трапезу в гребаном «Деннис».
Я прокручиваю картинки, присланные мне частным детективом, которого нанял, чтобы присматривать за ней после того, как выпустил альбом, который назвал «Любить всем сердцем», потому что это именно то, что я делаю. Хотел убедиться, что папарацци… О, кого я, черт возьми, обманываю? Я эгоистичный мудак, и хотел знать, слышала ли она мои песни, понравились ли они ей, двигалась ли она дальше.
— Она выглядит горячей штучкой. — Райдер пожимает плечами.
— Вот именно. — Я встаю с дивана и хватаю пакет «Читос». — Все я ухожу.
— Полегче, Джесси. — Райдер показывает на диван. — Положи «Читос» и садись.
Я сажусь, но пакет не кладу.
— Я без нее с ума схожу. Доктор Ульрих все время говорит, что скоро станет легче, но это не так. Она попросила пространство, и я его ей дал, думая, что она в конце концов вернется, но... — О черт, у меня сдавливает горло. Я пытаюсь очистить его, но это не помогает. — По-моему, я ей больше не нужен.
— Возможно, ты и прав…
— Зачем я вообще сюда пришел?
— Но, вполне возможно, ты ошибаешься.
Мой взгляд устремляется на него.
— Почему ты так говоришь?
Скажи мне, что она все еще любит меня, скажи, что у меня еще есть шанс, скажи, что она вернется!
— Женщины любят широкие жесты.
— Я написал ей гребаный альбом. Песни о ней или вдохновленные ею входят в десятку лучших по всему миру. Чего еще она хочет?
— Это правда, но это ничего не значит, если она их не слышала.
Я хмурюсь.
— Тебе нужно заставить её послушать.
— Но как?
— Это тебе предстоит выяснить.
— Я уже пробовал, помнишь? Заставил ее блевать перед церковью, и она сказала оставить ее в покое.
— Устрой засаду. Схитри, чтобы она услышала тебя, но не знала, что это ты.
— Ты говоришь загадками, братан.
— Хм... — Он почесывает подбородок. — Она упомянула, что ей нравится Джастин Тимберлейк.
Я закатываю глаза.
— Думаю, тебе пора уладить все с Джей Ти и попросить его об одолжении.
Глава 25.
БЕТАНИ
«Джесси Ли — гей».
Я бросаю взгляд на газетную статью, приклеенную скотчем к холодильнику. На фотографии под заголовком изображен Райдер, идущий по улицам Лос-Анджелеса рядом с зарисованной фигурой человека. Предполагаю, что это Джесси.
— Эш!
— Да? — Она в гостиной, смотрит Нетфликс в пижаме.
— По-моему, я уже не раз говорила тебе, что меня не интересует ничего из того, что связано с Джесси.
— Я зарисовала его фотографию маркером. Просто прочти статью.
— Не собираюсь я читать. — Отрываю вырезку и несу в мусорное ведро, позволяя глазам скользить по словам.
Отрекся от женщин. Часто встречается с барабанщиком Райдером Кайлом. Может быть, Казанова от побережья до побережья перебрал всех женщин и перешел к мужчинам?
— Это просто смешно. — Я комкаю бумагу и бросаю ее в мусорное ведро.
Джесси — самый гетеросексуальный мужчина, которого я когда-либо знала. И за то время, что провела с Райдером, я не заметила и намека на гей-флюиды. Пресса перевернёт всё, чтобы создать историю.
Я же просил тебя не верить всему, что читаешь обо мне.
Закрываю глаза, когда слова Джесси эхом отдаются в моей голове.
— И что? Что думаешь? — спрашивает Эшли.
Я достаю из холодильника бутылку с водой и запихиваю ее в сумочку.
— Быть не может.
Она запихивает в рот попкорн.