— Банка. И удвой сумму за богохульство и ругательство в одном предложении.
Прижимает мою руку к своей груди, грохот его смеха вибрирует в наших соединенных руках, и он теребит мое обручальное кольцо. Банки как таковой нет, но мне нравится журить его.
— Звонил наш риэлтор.
Еще одна вещь, которую я люблю в нем — это то, что с тех пор, как мы решили быть вместе, все, чем владеет Джесайя, он называет «нашим».
— Он нашел покупателя на дом.
— Это же замечательно. — Я смотрю на его идеальный профиль. — Но ты уверен, что хочешь его продать?
Он поворачивается на скамейке, обращая свое тело ко мне. Одна рука скользит по спинке сиденья, и его пальцы играют с волосками на моей шее.
— Конечно. Я не хочу жить в своем доме. Я хочу жить в нашем доме, и хочу, чтобы ты выбрала его. — Джесси целует меня в нос. — Все мои вещи из прошлого несут в себе слишком много воспоминаний о жизни без тебя. Эта жизнь для меня мертва.
У меня перехватывает дыхание. Одна вещь о Джесайе — он никогда не теряется в словах, которые заставляют меня таять.
— Это так мило.
Он прикусывает зубами нижнюю губу, глядя на меня.
— Сколько еще времени до прибытия на место?
— Понятия не имею, но, судя по пустынным дорогам, у нас есть еще несколько часов.
— Оседлай меня, — рычит он.
Я закидываю ногу ему на бедра и со вздохом устраиваюсь на его твердости.
Он проводит руками по бокам моей концертной футболки с Джесси Ли и касается ладонями моей груди. Уткнувшись носом мне в шею, он шепчет:
— Идеально.
— Уверен, что у тебя хватит на это сил? — Я двигаю бедрами и смотрю, как его рот приоткрывается. — У тебя четыре концерта подряд, прежде чем ты получишь выходной.
Парень смотрит на меня снизу вверх.
— Им придется выкатить меня на сцену на носилках, но я не откажусь оказаться внутри своей будущей жены.
Я провожу руками по его спутанным волосам, и он закрывает глаза, когда нежно нажимаю, потирая кругами кожу головы.
Он прижимается лбом к моей груди.
— Так приятно.
— Отнеси меня в постель, и я сделаю так, что тебе станет еще лучше.
Он легко подхватывает меня на руки и несет к нашей огромной кровати. Пинком захлопывает дверь и бросает меня на кровать, прежде чем нависнуть надо мной.
— Позволь мне любить тебя.
Я прикусываю губу и киваю.
Выражение его лица становится в равной степени жаждущем и уязвимым.
— Спасибо, что любишь меня. Не могу дождаться, когда стану твоим мужем. Мне не терпится провести каждый день своей жизни, показывая тебе, как сильно я тебя люблю.
Стягиваю шорты и трусики, а затем сбрасываю их. Его дыхание прерывается, когда я протягиваю руку под резинку его трусов и сжимаю его стояк. Освобождая его и чувствуя тяжесть возбуждения в своей руке, я не слишком жажду прелюдии. Раздвигаю колени, и одним отработанным движением вперед он погружается глубоко в меня. Так восхитительно.
— Я люблю тебя.
— Повтори еще раз, — просит он мне в губы.
— Я люблю тебя, Джесайя.
Его глаза закрываются, а эрекция пульсирует внутри меня.
— Никогда не устану это слышать.
Он срывает с меня рубашку и прижимается своей грудью к моей, наши сердца бьются в унисон, тянутся друг к другу, соединяя наши приверженности и преданности, в то время как он любит меня всецело и безоговорочно.
ДЖЕССИ
Я отыграл тысячи концертов, ничем не отличающихся от того, что играю сегодня вечером, но чертовски нервничаю. За кулисами в моей гримерке на «Эйр Канада-центр» в Торонто, мое колено не перестает прыгать.
— Джэс, — окликает Дэйв с дивана позади меня. Я смотрю в зеркало, как он прячет телефон в карман, его улыбка говорит сама за себя. — Марку понравились твои новые песни. Я знал, что так и будет. Он хочет начать запись, как только тур закончится.
Он хлопает меня по плечу, удерживая зрительный контакт через зеркало.
— Нет, не могу. Сначала я женюсь.
Дэйв делает такое лицо, будто хочет меня отчитать.
— Верно, но ты можешь сделать и то, и другое…
— Я беру отпуск на полгода. Никаких записей, никаких разговоров о музыке. Возможно, смог бы написать что-нибудь новое, но только потому, что моя женщина вдохновляет меня.
Дэйв кивает.
— Хорошо. Ладно, как хочешь.
Я улыбаюсь своему отражению в зеркале. Потребовалось некоторое время, чтобы проявить себя, но я вернулся к тому, чтобы иметь право голоса в своей собственной жизни, и нет ничего важнее этого.
— У нас уйдет пара месяцев на подготовку, потом свадьба, и мы отправимся в медовый месяц, как бы долго она ни хотела отсутствовать. Как только вернемся, мне понадобится некоторое время, чтобы устроиться, а потом я вернусь к работе.