Черт, как же неприятно думать, что я заработал этому парню миллионы и умоляю его достать мне мой собственный телефон. Чудовище молчало внутри меня, но теперь я чувствую шевеление.
— Ты уже написал мне песню?
Беру пластиковую подставку для телефона и швыряю ее на комод.
— Вот как это работает, а? Предметы первой необходимости теперь награда?
— Как только ты приложишь усилие и докажешь, что хочешь вернуть свою карьеру, я начну относиться к тебе скорее как к клиенту, а не как к ребенку.
— Я уже почти месяц не пью!
— Ты уже месяц ходишь к доктору Ульриху, а он говорит, что ты все еще отказываешься участвовать в терапии.
— Какого хрена? Разве не существует какого-то дерьма о конфиденциальности клиента? Ему разве разрешено обсуждать то, о чем мы говорим? Я добьюсь, чтобы у него отняли лицензию!
— За что? За то, что не воспринимаешь сеансы всерьез? Удачи тебе с этим. Теперь ты встречаешься с ним дважды в неделю и у тебя заканчиваются возможности получить нужную тебе помощь.
За моими ребрами, там, где живет чудовище, раздается грохот, но вместо ярости он переворачивается и продолжает свою спячку. Киска.
— Что происходит с группой?
— Я же сказал, никакой группы нет.
— Ты опять пытаешься заставить меня пить? Ну же, дай мне хоть какую-то надежду. Если это все равно безнадежное дело, тогда какого хрена я здесь?
Несколько секунд он молчит, потом прочищает горло.
— Ребята ждут, что ты напишешь, прежде чем решить, останутся они или нет.
— Это ведь хорошо, правда? Я напишу несколько топовых песен, и мы вернемся к делу.
— Лейбл не гарантирует твое возвращение. Что бы ты не сочинил, это должно быть достаточно хорошо, чтобы завоевать их.
Мой взгляд устремляется к гитаре, которая начинает собирать пыль.
— Я могу это сделать. А как Нейт?
Дэйв вздыхает.
— Натан ушел навсегда.
Я провожу рукой по волосам.
— Но это же бред. Он любит музыку…
— Он любил Кайлу.
Черт возьми, мне нечего на это сказать? Какой мужчина бросит всю свою карьеру ради цыпочки? Явно не из тех, кто готов умереть за свою музыку, так что нам будет лучше без него.
— В Лас-Вегасе есть барабанщик, за которым я присматриваю. Если ты придумаешь сингл, напоминающий ранние вещи Джесси Ли, посмотрю, смогу ли заполучить его вместо Натана.
— Если? Где твоя вера в меня?
— Честно? Она умерла во время твоего второго пребывания в реабилитационном центре.
— Я трижды был на реабилитации.
— Мне ли не знать. Я должен бежать. Принеси мне эти песни.
Линия обрывается.
Я смотрю на блокнот в кожаном переплете и ручку на прикроватном столике, затем мой взгляд скользит к фотографии Мэгги: руки на раздутом животе и ее глаза светятся радостью, глядя на меня.
— И как мне делать это здесь? Никакого вдохновения.
Решаю, что мне нужно подышать свежим воздухом и выкурить сигарету, поэтому хватаю Мальборо и зажигалку и иду на кухню за кофе.
В девять тридцать утра я ожидаю, что где-нибудь найду няню и ребенка, которые занимают слишком много места и производят слишком много шума, но дом пуст. Хорошо. Может быть, с их уходом я смогу подумать… Что за...?
Я щурюсь сквозь раздвижную стеклянную дверь на задний двор. Там один из тех пластмассовых детских бассейнов, и мелкая с няней сидят в нем.
— Она выглядит нелепо. — Я открываю дверь, и обе пары глаз смотрят на меня. — Тебе не кажется, что ты слишком большая для этого?
— И тебе доброе утро, — говорит няня, покачивая пластиковой рыбкой в воде.
Не знаю, почему это зрелище так расстраивает меня. Может быть, это мой разговор с Дэйвом. Может, просто идиотизм взрослой женщины в детском бассейне. А может, дело в том, что в купальнике на ней меньше одежды, чем я когда-либо видел, и я чертовски возбужден и сварлив, но она продолжает отказывать мне в сексе.
— Мне нужно, чтобы ты отвезла меня в церковный спортзал.
— О, круто! Ты занимаешься «Святой Йогой»? Или «Силой и Душой»? Кажется, они начинают урок зумбы. Держу пари, у тебя будет хорошо получаться. — Она смеется и слегка фыркает, что чертовски раздражает.
— После встречи я пойду в спортзал, так что забери меня через час.
— Не могу, мне нужно быть на работе в два часа, кроме каждой второй пятницы…
— Не подходит. Измени время.
Она сердито смотрит на меня.
— Если тебе не нравится, езжай сам. Моя работа — доставлять тебя на встречи.
Боже, эта женщина невероятно упряма. Я опускаюсь на стул в нескольких футах от бассейна и закуриваю сигарету.