Няня работает волонтером со стариками, насколько милым может быть хороший человек?
— Эй, может хочешь пойти со мной?
— Нет, я не могу, мне нужно пойти потренироваться и поработать над своими песнями.
Она сужает глаза.
— Уверен? Там тебя никто не узнает. Они не обращают внимания на то, что произошло после 90-х годов.
— Не знаю, я…
— Давай же. — Она кладет руку мне на предплечье, и тепло, как мед, скользит по моей руке. Ее темные глаза сверкают, и она тепло улыбается. — Это пойдет на пользу твоей душе.
— О, тогда определенно нет. Мне нужна моя темная душа ради моей музыки.
— Как хочешь. — Она выскакивает из машины. — Спасибо, что подвез.
Даже после того, как дверь закрывается, я смотрю, как она идет по тротуару. Когда она двигается, то слегка подпрыгивает, как будто легче воздуха, и только туфли не дают ей взлететь. Интересно, каково это – быть настолько умиротворенным, что это проявляется в твоих шагах. Бьюсь об заклад, если я подойду к ней достаточно близко, она выдержит всю тяжесть моего бремени, даже не подозревая, что делает это.
Глава 12.
БЕТАНИ
— Доброе утро, мистер и миссис Томпсон, добро пожаловать в церковь. — Я раздаю сегодняшний бюллетень, глядя поверх голов пожилой пары.
Кажется, я увидела вдалеке светлые волосы Уайта. Я всегда узнаю его с другого конца парковки. Он не один.
Взявшись за руки, Уайт и Сюзетта направляются ко мне. Я обута в коричневые балетки и разглаживаю платье из искусственного денима. Сегодня я распустила волосы и сказала себе, что это не потому, что Уайту нравятся мои распущенные волосы. Знаю, что он счастливо влюблен, кольцо на пальце Сюзетты – напоминание о том, что я потеряла его навсегда, но это не значит, что я не могу выглядеть хорошо рядом с ним. Так ведь?
Его улыбка направлена в мою сторону, когда они приближаются, и я отрываю свой взгляд от него, чтобы сосредоточиться на ней, чтобы девушка не подумала, что я какая-то угроза.
Как будто я могу угрожать такой сексуальной и утонченной женщине, как Сюзетта.
— Доброе утро, Сюзетта. — Я слишком сильно пихаю ей бюллетень и проклинаю свои нервы. — Добро пожаловать в церковь.
Она смотрит на меня сверху вниз, ее трехдюймовые каблуки делают ее намного выше, и ухмыляется.
— Доброе утро. — Она проталкивается мимо меня, опережая Уайта.
— Привет, Уайт. — Почему у меня такой голос, будто я шепчу? Прочищаю горло и протягиваю ему программу. — Добро пожаловать в…
— Фу! — Эшли врезается в него сзади. — Чем тут воняет?
Уайт свирепо смотрит на нее.
— Давно не виделись, Эш.
Она одаривает его фальшиво-сладостной улыбкой.
— Недостаточно долго.
Уайт берет свой бюллетень.
— Спасибо, Бэт. — Не обращая внимания на Эшли, он следует за Сюзеттой внутрь.
— С какой стати, ради всего святого, ты уделяешь этому засранцу хоть секунду своего времени? — Сегодня она одета более скромно — обтягивающее черное платье и пара армейских ботинок, ее светлые волосы собраны в идеальный неряшливый пучок.
— Я встречающий. Я просто поздоровалась с ним, вот и все.
Пара отстающих добирается до двери как раз перед тем, как начинается музыка. Эшли берет меня под руку, и мы заходим внутрь.
— Сегодня мы сядем очень близко. Я получу лучший вид на выпуклость пастора Лэнгли…
— Эш! — возмущенно шепчу я.
Ее чересчур обведенные черным глаза расширяются. Эшли – единственная девушка, которую я знаю, которая может превратить вчерашний клубный макияж в такой, как будто он был сделан специально.
— Что?
Мы находим полупустую скамью впереди, и когда я сажусь, то чувствую, как кто-то сзади дергает меня за волосы. Оборачиваюсь, ожидая увидеть маленького ребенка.
И только наполовину не права.
У меня отвисает челюсть, когда я сталкиваюсь лицом к лицу с ухмыляющимся Джесси Ли. Я бросаю быстрый взгляд на того, кто сидит рядом с ним, и моя челюсть отвисает еще больше.
Уайт и Сюзетта?
— Привет, — говорю я одними губами. — Что ты здесь делаешь?
Он одет в свою фирменную униформу — джинсы, на этот раз черные, и темно-бордовую футболку, которая так хорошо сидит на нем, что, должно быть, сшита на заказ. Это вообще возможно? Я замечаю, что эта футболка с длинными рукавами скрывает его татуировки, за исключением тех, что на кистях. Бейсболка надвинута низко, полагаю, чтобы оставаться незаметным.
— Иди сюда, посиди со мной. — Он указывает на пустое место рядом с собой. — Я оставил тебе место.