— После того, как всплыли фотографии ваших поцелуев, я не придал этому особого значения. Я предположил, что, как и в прошлом, ты просто выпускаешь пар с кем попало.
Я хмурюсь, мне не нравится, что он относит Бетани как к случайной интрижке. Быть с ней не имеет никакого отношения к тому, что она самая близкая доступная женщина, хотя думаю, что так оно и было.
— Когда ты сказал, что привезешь ее сюда, я проверил ее биографию.
— Господи, Дэйв.
— Ты платишь мне, чтобы я заботился о твоих интересах.
— Ты же встречался с этой женщиной. Она чертова святая.
Он втягивает воздух сквозь зубы.
— Могу сказать, что её послужной список довольно чистый, надо отдать ей должное. Никаких арестов за наркотики или алкоголь — две вещи, которые меня больше всего беспокоили.
— Она чиста, намного чище меня, намного чище любой другой женщины, с которой я был. Нет никакого шанса…
— Она не чистая.
Я сжимаю кулаки под столом. Он понятия не имеет, о ком говорит. Бетани настолько хороша, насколько это вообще возможно для человека.
— У Бетани есть обвинение за...
— Стой. — Я закрываю глаза и глубоко дышу, давая чудовищу кислород, чтобы подпитывать его гнев. — Весь сыр бор из-за того, что ты наскреб какое-то дерьмовое обвинение из прошлого Бетани?
— Послушай…
— Нет. — Я встаю. — Если только она не перерезала кому-нибудь горло, мне на это наплевать. Честно говоря, даже если бы она кого-то убила, у нее была бы веская причина. Я иду домой.
Он хмурится.
— Ты уверен, что это хорошая идея?
— Чего ты боишься, я сделаю? Утоплюсь в ванне с водкой?
— Это было бы трудно, учитывая то, что я очистил дом.
Что-то мне подсказывает, что он говорит не о клининговой компании.
— Видишь? Со мной все будет в порядке. Где она?
— Комната с сувенирами. — Дэйв набирает что-то в своем телефоне и смотрит на меня. — Джонни будет твоим телохранителем, пока ты будешь в городе. Он ждет вас на уровне 2B.
Я прохожу мимо него, горя желанием убраться отсюда к чертовой матери.
— Джесси! — Я оборачиваюсь, и Дэйв говорит: — Ты не хочешь слышать это от меня, прекрасно. Но как твой менеджер, я настоятельно советую тебе расспросить Бетани о ее прошлом. Ты же не хочешь, чтобы пресса застала тебя врасплох.
— Пусть пресса истерит из-за неоплаченного штрафа за парковку или за мусор. Я знаю Бетани. Тебе нужно остыть.
Я не жду его ответа и несусь по коридору мимо Райдера, который отступает, увидев меня. Черт, я так очевиден? Замедляюсь и снимаю напряжение в мышцах.
Когда добираюсь до комнаты, то резко останавливаюсь в дверях.
Бетани сидит на вращающемся офисном стуле, ее босые ноги упираются в стену, а платье приподнято до бедер.
— Через три, два, один... пуск! — Она отталкивается от стены и перекатывается на другой конец комнаты, где снова подтягивает ноги.
— Наземный контроль майору Тому, мы готовы к взлету! — При слове «пуск» снова толкается, на этот раз сильнее, что заставляет стул крутиться. Ее улыбающийся взгляд встречается с моими, и она опускает ноги на пол, чтобы прекратить кружиться. — Как долго ты здесь стоишь?
— Достаточно долго, чтобы засвидетельствовать два последних запуска. — Я вхожу в комнату, чувствуя себя в тысячу раз легче от одного взгляда на ее лицо. Киваю на стул. — Не позволяй мне тебя останавливать.
Она сгибает свои идеальные пальцы, светло-фиолетовый лак для ногтей ярко выделяется на белом мраморном полу.
— Все нормально. Вы закончили?
— Да, но мне очень не хочется прерывать важную работу НАСА.
Бетани пожимает плечами и отодвигает стул в угол, где стоят ее туфли рядом с рюкзаком.
— Думаю, мы получили то, что хотели. — Она надевает туфли и берет сумку. — Не смотри на меня так. Это наука.
Изо всех сил стараюсь сохранить невозмутимое выражение лица, но проигрываю.
— Я так и понял.
Она пересекает комнату, направляясь ко мне, ее простое белое платье подчеркивает теплый оттенок ее кожи. Останавливается и улыбается мне.
— Ну что? Куда дальше?
— Домой.
Ее улыбка исчезает.
— К тебе домой?
Я притягиваю ее ближе, прижимая ее бедра к своим.
— Да. Ты думала, что мы сегодня будем спать на улице?
— Думала, что в гостинице.
— Это было бы странно, когда у меня есть вполне приемлемый дом недалеко отсюда.
— Ладно, эм... может, сначала перекусим? Я умираю с голоду.
Не могу поверить, что не подумал, что она может проголодаться. Вот почему я не занимаюсь отношениями — одна из многих причин, по которым я не занимаюсь отношениями. Я едва могу отвечать за себя, не говоря уже о ком-то другом.