Он не уступал ему в силе, продолжая биться на последнем дыхании. Чакра давно была уже израсходована, поэтому приходилось биться древним способом. Руки Учиха были истерзаны и покрыты ранами, его доспехи были омыты чужой кровью, впрочем, как и доспехи Сенджу. Мадара уклонялся от ударов, пытаясь напасть снизу, но Хаширама будто видел каждый его будущий ход.
Надежда проскользнула в его глазах, когда мужчина оступился. Мадара занёс катану над его головой, но в последний момент Сенджу сумел выставить своё оружие и отразить удар. Их битва продолжилась с новой силой, будто у обоих открылось второе дыхание, но уже через пару минут они вновь ни к чему не пришли. Хаширама постепенно отходил назад, но уже затем шёл на Мадару, заставляя отступать уже его.
— Мы ни к чему не придём таким образом, — сказал Хаширама, смотря на своего противника поверх скрещенного оружия.
— Я не собираюсь сдаваться, — прорычал Мадара, отводя катану в сторону.
Оба мужчины отпрыгнули и встали в боевую стойку, готовые в любой момент продолжить бой. Что Мадара, что Хаширама тяжело дышали, и эта минутная пауза позволяла им перевести дух и отдышаться. Учиха не сводил взгляд со своего противника, поджидая, что тот сделает в следующий момент. Северный ветер обдувал разгорячённые лица, придавая хоть какую-то свежесть.
— Ты должен прекратить это.
— Я никому ничего не должен, — отозвался Учиха, сцепив зубы. — Я не отступлю.
Хаширама нахмурился и на мгновение отвёл взгляд, чтобы посмотреть на тела жертв битвы, что лежали на земле, измазанные собственной кровью. Большинство из них уже были мертвы, а оторванные конечности будоражили и заставляли заледенеть кровь в жилах. Этот момент позволил Мадаре вновь напасть, и на короткий момент их битва продолжилась, пока мужчины не остановились вновь, сгорбившись и тяжело дыша.
— Твои люди умирают, — произнёс Хаширама, поднимая катану.
— Как и твои.
— Это неправильно. Нам необходимо перемирие.
Мадара замер с оружием в руках, смотря на своего давнего врага. Возможно, он ослышался, но это были именно те слова, которые он так долго ожидал, но не имел возможность сказать вслух. Он видел, как его народ погибает, как его войско редеет, и понимал, что в этом была и его вина. Мадара должен был пойти другим путём — наперекор указу отца, чтобы спасти свой клан.
Сенджу стоял перед ним лишь в нескольких метрах, дожидаясь его ответа. Он видел его усталый взгляд и раны на лице, которые после превратятся в грубые шрамы. Мадара видел его в последний раз несколько месяцев назад, и за это время мужчина сильно изменился. Он осунулся, но одновременно с этим и возмужал со всеми навалившимися на его плечи проблемами и решениями.
Он хотел мира? Мадара мечтал об этом. Всё это время он постоянно думал о мире, но не знал до конца как всё это осуществить. Его отец был уверен, что необходимо показать всем свою силу, чтобы остальные кланы боялись и не подходили к ним, но всё получилось как раз наоборот. Клан Учиха вымирал, и исчезнет с лица земли, если эти войны не закончатся, а битвы не прекратятся.
Возможно, Мадара бы принял сейчас самое главное решение в своей жизни, если бы не крик, который разнёсся так близко рядом с ним. Обернувшись назад, Учиха увидел мужчину, который явно не принадлежал клану Сенджу. Его волосы имели белый — характерный цвет другого клана. Лишь взглянув на него секунду, мужчина сразу понял, что это значило. Два врага объединились у него за спиной, чего они совершенно не ождали. И в руках у врага находилась Наоми.
Сердце Мадары пропустило удар, а затем забилось с новой силой, готовое выпрыгнуть из груди. Он не понимал, что именно делала девушка на этом поле боя, но видеть её в чужих руках было невыносимо. Учиха знал, что Токихо Усумаджи, глава клана, не просто так выбрал именно её, чтобы привести на битву. Мадара не верил в совпадения, и, взглянув на них, понял, что трагедии не избежать.
— Что это значит? — гневно спросил Мадара, обращаясь к мужчине.
— Я знаю, что эта сучка принадлежит тебе, — ответил Токихо, злобно улыбаясь. — Ты преклонишься передо мной, если желаешь, чтобы она жила. Твой клан будет служить мне.
Злость волной прошла через него. Мадара обернулся назад, чтобы взглянуть на Хашираму, который выглядел удивлённым сложившийся ситуацией. Его глаза были широко раскрыты, и Учиха понял, что всё вышло не по плану. Сенджу не знал, что его союзник появится не один, а с заложником в виде возлюбленной Мадары.
— Ты ошибаешься, — мрачно проговорил Мадара, сцепив зубы. — Она для меня ничего не значит.
Эти слова причинили боль Наоми, и он видел это в её глазах, которые были широко раскрыты от страха. Она поджала губу, намереваясь тут же заплакать, но из последних сил сдержалась. К шее был приставлен острое лезвие, заставляя девушку закинуть голову и стоять смирно, боясь быть заколотой. Мадара даже не представлял, что в этот момент она чувствовала.
Но он прекрасно знал, что чувствовал в этот момент сам, смотря на Наоми. В его венах бурлила злость вперемешку со страхом. Он не понимал, как Наоми оказалась в руках его врага, и каким образом он узнал об их отношениях. Неужели Мадара был столь глуп, что сумел допустить, чтобы кто-то пронюхал об его слабости? Это заставляло его сжимать от злости кулаки.
Он не хотел видеть страх в её глаза. Он не хотел, чтобы Наоми видела окровавленные тела, что лежали на земле, ведь она была для этого слишком ранима. Мадара пугал её своей второй стороной, которая была поглощена сражением и убийствами. В последнее время он менялся, но всё же он был совершенно другим.
— Разве? — спросил Токихо, оскаливая зубы.
Его рука дёрнулась и оцарапала шею, из-за чего по бледной коже потекла кровь. Краем глаза Мадара видел, как их окружают, и понимал, что они в меньшинстве. Его люди стояли в ожидании приказа, но Учиха стоял молча, размышляя о том, что же ему делать. Он не мог предать свой народ, ради собственных желаний. Мадара понимал, что он слаб, но не хотел становиться чьей-то послушной собакой. Чьим-то рабом.
— На колени передо мной.
Токихо видел смятение в глазах мужчины. Он видел опущенное оружие и смирно стоящих Учиха, и от этого внутри него происходило ликование. Мужчина понимал, что он выиграл эту битву, а значит, и войну, и знаменитый клан Учиха падёт перед ним в любую секунду.
Но этого никогда не произойдёт.
Мадару с детства учили быть главным, отважным и никогда не вставать ни перед кем на колени. Ему говорили, что это честь — умереть на поле боя, а не в старости в собственной постели. С молоком матери ему внушали о том, что благополучие клана важнее его собственных желаний и собственной жизни. Клан всегда превыше всего. И сейчас он был на пороге решений.
Он понимал, что его союзником мог быть Хаширама. Он видел, как за спиной Сенджу стоял один мужчина, занося катану, готовый отрубить голову его давнему врагу. Клан Усумаджи хотел победить сразу двоих, но у него не должно было ничего получиться. Решение пришло к Мадаре гораздо быстрее, чем он сумел понять свои действия. Он лишь видел, как враг сделал шаг вперёд; когда Токихо ожидал, что мужчина преклонит колено перед ним, Мадара выставил катану вперёд.
Лезвие по рукоять пронзило тело Наоми, а за ним и Токихо, который не ожидал такого. Мадара видел удивление в глазах девушки, лицо которой было прямо перед ним. Видел и застывшие слёзы на глазах, и тот потухший огонь, который больше никогда не загорится. Сердце Мадары готово было разорваться на части, когда столь родные глаза остекленели. Наоми повисла на катане, а затем упала на землю вслед за убитым Токихо.