Билл с наслаждением слушал нежный голосок девушки. Эта маленькая блондинка показалась ему самой привлекательной девушкой, какую он когда-либо встречал. Он предложил ей сигарету, а когда Джун вставила ее между своих пухлых розовых губок, Билл протянул ей зажигалку. Их пальцы случайно встретились. Кардью словно ударило током. Ее длинные ресницы задрожали, и девушка улыбнулась.
Слишком соблазнительная женщина, сказал себе Билл. Она очень сильно отличается от Гейл, которая всегда такая холодная и высокомерная.
Джун была стройной и гибкой, как манекенщица. Казалось, эта девушка сошла со страницы журнала «Вог». Фасон ее платья отличался изысканной простотой, которая лишь подчеркивала достоинства фигуры. Высокую прическу украшали две алые розы.
Через несколько минут они уже вместе танцевали.
— Как удивительно, что я приехал сюда по делам всего на пару дней и вдруг встретил тебя, — проговорил Билл.
— Я тоже рада нашей встрече! — улыбнулась девушка.
— Ты великолепно танцуешь.
— Ты тоже…
Джун подумала, что, хотя ей всегда нравились темноволосые мужчины, Билл был «ужасно» привлекательным. И у него такие голубые глаза.
Вечеринка явно удалась. Кардью весь вечер не отходил от дочери майора.
— Как весело! — то и дело повторяла Джун.
Биллу тоже все понравилось. Особенно завершение вечера, когда он отправился провожать мисс Ногтон домой. Пока они прогуливались по набережной, такси медленно ехало за ними. Что ж, Джун исполнилось только девятнадцать, она принадлежала к светскому обществу и, по всей видимости, не возражала против его поцелуев. И он целовал ее, не испытывая при этом никаких мук совести и не думая о какой-то там порядочности. Кардью не потрудился поставить в известность Джун о том, что женат.
Мысли о Гейл ушли куда-то далеко-далеко. В конце концов, оправдал себя Билл, не слишком-то приятно иметь холодную и сдержанную жену. Похоже, только он питал какие-то чувства. Теперь же ему стало понятно, что Гейл никогда не испытывала большого желания заниматься с ним любовью. Он тоже начинал понимать, что его брак не назовешь удачным. Что ж, надо назвать черное черным, а белое белым. Его только раздражали рассуждения жены обо всем «духовном». Он не понимал Гейл. Зато понимал Джун.
И почему это он должен испытывать угрызения совести? Именно она, его жена, начала все это.
— О! Билл! Какая чудесная ночь! Мне кажется, я знаю тебя всю свою жизнь.
— Надеюсь, всю свою оставшуюся жизнь я буду знать только тебя!
— Значит, тебе понравилась малышка Джун? — прощебетала она игривым голоском.
Он сказал ей, что обожает ее. Хотя это трудно назвать обожанием. Скорее Билл почувствовал сильное сексуальное влечение к этой девушке и был очарован юностью. Но тем не менее он почувствовал себя обязанным рассказать Джун о Гейл и начал свою историю, как ее обычно начинали все…
— Мы не ладим… Мне бы не хотелось говорить об этом… Жаль, что я не свободен… Мне не следует больше встречаться с тобой… Ты такая милая… Ты заводишь меня с пол-оборота…
И все же в глубине души Билл знал, что любит и уважает именно Гейл. Его огорчала холодность жены и ее отчужденность. Кардью не воспринял Джун серьезно, но, тем не менее, подумал, что было бы неплохо завести с ней интрижку.
— Бедняжка Билл! Джун тоже хочет, чтобы ты был свободен. С нее достаточно. Всегда все лучшие мужчины оказываются уже женатыми. Но, может быть, у малышки получится сделать малыша чуть-чуть счастливее?
Билл уверил ее, что это вполне возможно.
— Меня прямо в дрожь бросает от мысли, что ты приедешь в замок и останешься там на какое-то время.
— О, это будет здорово! — проворковала Джун и поцеловала его в щеку.
Билл сразу же подумал о том, легко ли будет потом стереть эту губную помаду с лица. Он решил, что денег на счетчике такси накрутилось уже и так слишком много и пора бы отправлять девушку домой. Но прежде все же стоит договориться о встрече с ней завтра в «Беркли».
— У меня и завтра есть работа, но в час я освобожусь. Ты не против встретиться?
Джун обрадовалась. И сразу же согласилась.
— Джун будет очень, очень благоразумна, — мягко пропела она ему на прощание.
Когда Билл остался один, у него просто закружилась голова от ощущения победы, настоящего триумфа.
Джун относилась к той категории женщин, понять которых не составляло особых проблем. А кроме того, она так страстно целовалась.
После ее ухода у Билла все еще оставалось ощущение легкого головокружения. Но ему стойло быть поосторожней, рассуждал Кардью, чтобы ни майор с женой, ни Гейл ничего не узнали.
Билл и Джун встретились на следующий день, как и договаривались. Они быстро перекусили в кафе и тут же поймали такси, чтобы поехать в Ричмонд-парк. Там молодой человек рассчитывал получить солидную порцию поцелуев и ласк, которые девушка так охотно расточала.
Пока они сидели за столиком, в помещение вошли три подростка. Свободных столиков не оказалось, и ребята вышли на улицу.
Но один мальчишка вдруг остановился и окинул взглядом сидевших в кафе. У него под левым глазом оказался огромный синяк. Это был Крис Патнер. Он приехал из Шрусбери, чтобы в Лондоне показаться окулисту. Во время матча по регби его ударили по лицу и задели глаз. Его сопровождали два кузена. Крис узнал со спины мужа Гейл и уже было собрался подойти к нему, как вдруг заметил рядом очаровательную девушку. Мальчишка заколебался. Что, черт возьми, Билл делает в Лондоне? Ведь предполагается, что он сейчас в Эдинбурге вместе с Гейл. И кто эта девушка в котиковой шубке? В этот момент Билл и его спутница подняли бокалы, и Кардью нежно поцеловал незнакомке руку.
Кровь прилила к лицу Криса. Он слегка качнулся и тихо обратился к своим друзьям:
— Пойдемте отсюда. Я сейчас видел тут одного червяка, и мне бы не хотелось, чтобы он меня узнал.
А Билл Кардью даже и не догадывался, что его только что «застали на месте преступления». Он продолжал флиртовать и заигрывать с Джун Ногтон.
Глава 10
Первые два дня после возвращения в Лох-Касл Билл постоянно ссорился с Гейл. Но тем не менее, несмотря на свое увлечение Джун Ногтон (ее родителям он вскользь сообщил, что случайно встретился с их дочерью), Кардью старался проявить внимание к своей жене. Гейл все же была очень привлекательной женщиной, и к Джун молодой человек не относился серьезно. Но Гейл никак не реагировала на его поцелуи и ласки, и это сначала раздражало Билла, а затем привело в ярость. Тихая жизнь в замке очень скоро начала действовать Кардью на нервы. Здесь не было ни кинотеатров, ни кафе, ни Джун Ногтон. Билл сделался мрачным и стал постоянно придираться к жене. Что бы Гейл ни сделала, все раздражало Билла.
Яну трудно было не заметить того, что происходило. Билл Кардью ссорился со своей женой при посторонних! Видеть Гейл каждый день здесь, в замке, оказалось значительно сложнее, чем сначала предполагал Далмиер. Страсть с новой силой охватила Яна. И тем тяжелее ему было осознавать, что его любимая девушка — жена другого человека.
Ян пытался найти выход для себя из столь затруднительного положения, но решительно ничего не мог придумать. Он видел Гейл за обедом рядом с Биллом или мог наблюдать за ней, когда девушка гуляла по замку, как маленькое привидение. Бледная, грустная малышка Гейл. Совсем не та смеющаяся, искрящаяся от счастья девчонка, которую он знал в Париже.
Прошла еще неделя. Гейл продолжала разрываться между страстью к Яну Далмиеру и желанием оставаться верной женой человеку, за которого вышла замуж.
Девушка изо всех сил старалась избегать встреч с Яном, но стоило ей лишь увидеть его, как она сразу теряла душевное равновесие. Она целую неделю не могла пригласить его к ним на коктейль. Неделя среди офицерских жен, скандалов, сплетен, бриджа, чая, коктейлей и какой-то невероятной скуки, которую не рассеивала даже опасность военного положения.