— Дедушка, у тебя правда есть эти деньги? — спрашивает Билли, когда его мама начинает движение тем же путём, каким они приехали, но гораздо быстрее, чем мог осмелиться Фрэнк. Желая оставить «Слайд-Инн» позади. И Слайд-Инн-Роуд — тоже.
— Конечно, нет, — отвечает дедушка. Он вытирает слёзы с лица внучки и прижимает её к себе. Ему больно, но он вытерпит.
— Дедушка, — говорит она, — ты забыл бейсбольную биту тёти Нэн.
— Ничего страшного, — говорит дедушка, гладя её по взмокшим и спутанным волосам. — Возможно, позже она вернётся к нам.
Фрэнк наконец заговаривает:
— Как раз перед поворотом, на шоссе 196, был магазин «Ред Эппл». Я позвоню оттуда в полицию. — Он поворачивается и смотрит на старика. На его щеке виднеется красная отметина от оплеухи.
— Это твоя вина, отец. Всё из-за тебя. Нам пришлось взять твою сраную машину. Если бы у нас был «Вольво»…
— Заткнись, Фрэнк, — говорит Корин. — Прошу тебя. Хоть разок.
И Фрэнк замолкает.
Красный экран
У Уилсона задаётся плохое утро. Он режется во время бритья, и салфеткой «Клинекс» стирает струйку крови с подбородка, когда в дверь заглядывает Сэнди — напомнить ему, чтобы Уилсон не забыл опустить стульчак и вернуть колпачок на тюбик зубной пасты. Он проливает сок на галстук, и приходится взять новый. Прежде чем он успевает сбежать на работу, он выслушивает ещё несколько замечаний: Сэнди нашла пивные бутылки в общем мусорном ведре, а не в предназначенном для вторсырья, и Уилсон забыл сполоснуть чашку из-под мороженого перед отправкой в посудомойку. Следует ещё одно замечание, но оно залетает в одно ухо, а вылетает из другого — в общем, какая-то фигня. В последнее время Уилсон стал забывчивым и немного рассеянным, или это она изменилась за последние шесть или восемь месяцев? Он не знает, да и слишком рано для таких вопросов.
И всё же, как только он садится в машину и сдаёт назад по подъездной дорожке, у него появляется мысль, которая поднимает ему настроение. Если существует такая вещь, как плохая карма, возможно, он уже получил своё на сегодняшний день и дальше…
— Жить — не тужить! — восклицает Уилсон, и угощается сигаретой из пачки в бардачке.
Эта оптимистичная мысль крутится в его голове следующие пятнадцать минут. Затем звонит мобильник Уилсона и голос велит ему ехать на 34-ю авеню в Квинсе. Велит встретиться с полицейскими, что никогда не сулит хорошей кармы.
Через пять часов, когда Уилсону следовало бы пойти на обед, он смотрит через одностороннее стекло в маленькую комнату для допросов. В ней стоит стол и два стула. На одном сидит человек по имени Леонард Крокер. Он пристёгнут наручниками к кольцу со своей стороны стола. На нём майка и рабочие штаны цвета хаки. Его рубашка сейчас находится в полиэтиленовом пакете с биркой и направляется на криминалистическую экспертизу. Когда она вернётся (через какое-то время, потому что всегда есть очередь), из имеющихся на ней пятен крови будет выделена группа крови и ДНК. Это простая формальность. Крокер уже признался в убийстве. Скоро его майка и брюки сменятся на тюремную робу.
Уилсон прицепляет удостоверение личности на ремешке. И нацепляет улыбку, входя в комнату.
— Приветствую, мистер Крокер. Помните меня?
Леонард Крокер выглядит совершенно непринуждённо, несмотря на наручники и всё остальное.
— Вы детектив.
— Точно! — Уилсон садится. — Как к вам обращаться: Лен, Ленни или Леонард?
— Обычно Ленни. Так меня зовут парни из магазина сантехники.
— Значит, Ленни. То, что здесь происходит, — если вы согласны, — это так сказать предварительная беседа. Вам зачитали ваши права, верно?
Ленни улыбается, как человек, разгадавший вопрос с подвохом.
— Сначала полицейские на месте происшествия, затем вы. Я вызвал их, знаете ли. Полицию.
— Замечательно! Просто, чтобы подытожить: всё, что вы скажете…
— Может быть использовано против меня.
Улыбка Уилсона становится шире.
— В точку! Как насчёт юридического представительства? Об этом вы помните? Потому что разговор записывается.
— Я могу в любое время обратиться к услугам адвоката. Если я не могу позволить его себе, адвоката предоставите вы. Таков закон.
— Точнёхонько. Так, вам нужен адвокат? Только скажите. — И я смогу перекусить, думает Уилсон.
— Я с радостью пообщаюсь с вами, детектив, но мне понадобится адвокат на суде, да?
— Если только вы не предпочтёте защищаться самостоятельно. Но тот, кто защищает себя сам…
Ленни поднимает указательный палец и склоняет голову — жест, скорее, учёного, чем продавца сантехники.
— … у того клиент без портков.
Уилсон смеётся и кивает.
— И приз уходит победителю. — Затем Уилсон становится серьёзным, складывает руки под подбородком и смотрит в глаза Ленни. — Почему бы нам не перейти к делу? Этим утром вы убили свою жену, не правда ли? Нанесли ей три удара ножом в живот, после чего она скончалась от потери крови. Так вы сказали полиции, я прав? И мне.
Ленни мотает головой.
— Если подумать, то вообще-то правда.
— То есть вы убили свою жену. Арлин Крокер.
— Она не была моей женой.
Уилсон достаёт из внутреннего кармана пиджака блокнот и сверяется с записями.
— Разве Арлин Крокер не ваша жена?
— Не сегодня. Не последний год. — Ленни задумывается. — Может быть, дольше. Трудно сказать наверняка.
— Вы хотите сказать, что убили незнакомого человека? Просто кого-то, кто случайно выглядит как ваша жена, с которой вы прожили девять лет?
— Да. — Ленни снисходительно смотрит на Уилсона. На его лице написано: в конце концов ты станешь задавать правильные вопросы, но я не собираюсь тебе в этом помогать.
— Значит… когда мы определим группу и ДНК из крови на полу вашей кухни и по всей вашей рубашке, она не совпадёт с кровью покойной женщины?
— О, скорее всего совпадёт, — рассудительно кивает Ленни. — Я почти в этом уверен. Хотя надеюсь, что ваши учёные найдут необычные… эээ… — Ленни подбирает нужное слово. — Необычные составляющие. Не думаю, что вы что-нибудь найдёте, но было бы не дурно поискать. Я понимаю, что попаду в тюрьму за убийство этого существа, но, конечно, предпочёл бы не попадать.
Теперь Уилсону становится ясно. Крокер пытается косить под невменяемого.
— Что вы пытаетесь мне сказать, Ленни? Что ваша жена была одержима? Помогите мне понять.
Ленни задумывается.
— Я не думаю, что это можно так назвать. Когда человек одержим — поправьте меня, если я ошибаюсь, детектив, — дух или демон входит в тело и управляет им, но эта сущность всё ещё внутри. Заточёна в плену. Вы это имеете в виду?
Уилсон смотрел «Изгоняющего дьявола» и пару похожих фильмов, поэтому кивает.
— Типа того. Но ведь не это случилось с вашей женой?
— Нет. Она умерла, когда оно пришло. Они все.
— Они все? Кто?
— Пока что немногие, по сравнению с населением Земли, которое составляет почти восемь миллиардов человек — можете погуглить, — но их число всё время растёт. Они перехватывают контроль, детектив. Это идеальная маскировка. Мы — идеальная маскировка.
Уилсон делает вид, будто обдумывает это. На самом деле он думает, что для районного прокурора эта беседа будет бесполезной. И дальше канители будет только больше: пара психиатров со стороны обвинения, плюс личный мозгоправ Крокера. Уилсон бы не удивился, если бы он был у Крокера на быстром наборе.
— Пришельцы?
На лице Крокера написано: до него дошло.
— Верно. Пришельцы. Я не знаю, откуда они взялись, из космоса или какого-то параллельного мира. В интернете мнения по этому вопросу разделились. Я думаю, из космоса. Это логично, потому что… — Крокер проникновенно подаётся вперёд. — Скорость света, знаете ли.