На следующий день Мэри Уорт уже летела прямым рейсом № 694 авиакомпании «Джетуэй» из Бостона в Даллас, сидя в эконом-классе в начале хвостового отсека. Центральное место в правом ряду. Она отказалась что-либо есть или пить.
Турбулентность застала её над Оклахомой.
Лори
Через полгода после смерти жены Ллойда Сандерленда, с которой он прожил сорок лет, к нему в Каймен-Ки из Бока-Ратона приехала в гости сестра. Она привезла с собой щенка — помесь бордер-колли и муди. Ллойд никогда не слышал о муди, и ему было всё равно.
— Бет, мне не нужна собака. Это последнее, чего я хочу на этом свете. Я едва могу позаботиться о себе.
— Это заметно, — сказала она, отцепляя почти игрушечный поводок. — Насколько ты похудел?
— Я не знаю.
Бет обвела его оценивающим взглядом.
— Я бы сказала, фунтов на пятнадцать. Что вполне допустимо, но дальше худеть не советую. Я собираюсь приготовить яичницу с сосисками. И тостами. У тебя есть яйца?
— Я не хочу яичницу с сосисками, — сказал Ллойд, разглядывая собаку. Она сидела на белом ворсистом коврике, и Ллойд гадал, сколько времени пройдёт, прежде чем она оставит на ковре свою визитную карточку. Да, ковёр не помешало бы пропылесосить, и, может быть, даже простирнуть, но, по крайней мере, на него ещё никто не мочился. Собака смотрела на Ллойда своими янтарными глазами. Казалось, будто она изучает его.
— У тебя есть яйца или нет?
— Да, но…
— А сосиски? Нет, разумеется, нет. Наверное, всё это время ты питался замороженными вафлями и супом «Кэмпбэлл». Я схожу в «Пабликс». Но сначала разберу твой холодильник — вдруг тебе ещё что-то нужно.
Бет была на пять лет старше Ллойда, и в основном воспитывала его после смерти их матери. В детстве он никогда не мог противостоять ей. Теперь они стали старыми, а он по-прежнему не мог противостоять ей, особенно после смерти Мэриан. Вместо внутреннего стержня у Ллойда образовалась пустота. Всё могло бы поменяться, или не могло. Шестьдесят пять — многовато для протестов. Но собака — против этого он мог устоять. Чем вообще думала Бети?
— Я не оставлю её себе, — сказал Ллойд, обращаясь к её спине, когда она прошествовала на своих страусиных ногах в кухню. — Ты купила, ты и забирай.
— Я не покупала. Её матерью была чистокровная бордер-колли, которая убежала и понесла от соседской собаки. Муди. Хозяину матери удалось пристроить трёх других щенков, но эта была недоросликом и никому не нужна. Хозяин — владелец небольшого фермерского участка — собирался отвезти её в приют, когда я проходила мимо и увидела объявление на телефонном столбу: «КОМУ НУЖНА СОБАКА?»
— И ты подумала обо мне. — Ллойд не сводил глаз с щенка, смотрящего на него в ответ. Уши торчком казались самой большой частью тела.
— Да.
— Я в трауре, Бет. — Сестра Ллойда была единственным человеком, с которым он мог говорить откровенно, что давало ему облегчение.
— Я знаю. — В открытом холодильнике зазвенели бутылки. Ллойд видел тень сестры на стене, пока она проводила ревизию, перебирая продукты. Она и правда похожа на страуса, подумал он, человек-страус, и, вероятно, будет жить вечно. — Людям в трауре бывает нужно чем-то отвлечься. Например, о ком-нибудь позаботиться. Об этом я и подумала, когда увидела объявление. Дело не в том, кто хочет собаку, а в том, кому нужна собака. И она нужна тебе. Господи боже, этот холодильник — рассадник плесени. Какая гадость.
Щенок поднялся на ноги, сделал неуверенный шаг в сторону Ллойда, затем передумал (если они вообще умеют думать) и снова сел.
— Оставь её себе.
— Ни в коем случае. У Джима аллергия.
— Бети, у тебя две кошки. На них у него нет аллергии?
— Есть. Но с него достаточно кошек. Если ты так хочешь, я просто отнесу щенка в приют для животных в Помпано-Бич. Там им дают три недели перед усыплением. Это очень миленький комочек дымчатой шерсти. Возможно, кто-нибудь заберёт её до истечения срока.
Ллойд закатил глаза, хотя Бет этого не видела. Он часто так делал, когда ему бы восемь, и Бет велела ему прибраться в комнате, иначе он получит своей ракеткой для бадминтона по заднице. Некоторые привычки никогда не меняются.
— Рассаживайтесь поудобнее, — продекламировал Ллойд. — Начинается очередной концерт Бет Янг под названием «Чувство вины».
Бет закрыла холодильник и вернулась в гостиную. Щенок взглянул на неё, затем продолжил изучать Ллойда.
— Я собираюсь в «Пабликс», где придётся потратить значительно больше сотни долларов. Принесу тебе чек — потом всё вернёшь.
— И чем мне в это время заняться?
— Почему бы не познакомиться поближе с беззащитным созданием, которое ты собираешься отправить в газовую камеру? — Бет наклонилась погладить щенка по макушке. — Взгляни на эти полные надежды глаза.
То, что Ллойд увидел в этих янтарных глазах, было всего лишь настороженностью. Оценкой.
— Что мне делать, если она напрудит на ковёр? Его купила Мэриан, как раз перед болезнью.
Бет указала на «игрушечный» поводок, лежащий на пуфике.
— Выведи её на прогулку. Познакомь с заросшими клумбами Мэриан. И, кстати, моча не сильно навредит этому ковру. Он грязный.
Бет схватила свою сумочку и направилась к двери, как обычно вышагивая на своих тонких ногах с чувством собственной важности.
— Домашнее животное — худший подарок, — сказал Ллойд. — Я прочитал об этом в интернете.
— Где, как я полагаю, пишут только правду.
Бет остановилась и оглянулась. Резкое осеннее солнце западного побережья Флориды высветило на её лице вымазанные помадой морщинки в уголках губ, провисшие нижние веки и пружинку из вен на виске. Скоро ей исполнится семьдесят. Энергичная, самоуверенная и неуступчивая сестра Ллойда постарела. Как и он сам.
Они были живым свидетельством того, что жизнь — не что иное, как короткий сон летним днём. Только у Бети всё ещё были муж, двое взрослых детей и четверо внуков — прекрасное пополнение семейства. У Ллойда была Мэриан, но она умерла, а детей так и не случилось. Стоит ли ему променять жену на беспородного щенка? Мысль такая же унылая и идиотская, как открытки «Холлмарк», и такая же нежизненная.
— Я не оставлю её.
Бети одарила его тем же взглядом, каким одаривала будучи тринадцатилетней девочкой, как бы говоря: скоро в ход пойдёт ракетка, если ты не приберёшься.
— По крайней мере, подожди пока я не вернусь из «Пабликса». Мне ещё нужно будет заскочить в пару других мест, а душный салон машины не лучшее место для собаки. Особенно маленькой.
И она вышла за дверь. Ллойд Сандерленд, пенсионер, шесть месяцев как вдовец, в эти дни не очень интересующийся едой (и любыми другими радостями жизни), сидел, уставившись на незваного гостя, расположившегося на его ковре. Собака глазела на него.
— Что ты смотришь, глупышка? — спросил Ллойд.
Щенок встал и направился к нему вперевалочку, будто продирался через высокую траву. Затем снова уселся у левой ноги Ллойда, глядя вверх. Ллойд осторожно опустил руку, ожидая укуса. Но вместо этого собака лизнула его. Ллойд взял поводок и прикрепил к маленькому розовому ошейнику щенка.
— Пойдём. Нужно увести тебя с ковра, пока не поздно.
Ллойд потянул за поводок. Щенок не подумал двигаться, просто сидел и смотрел на него. Ллойд вздохнул и взял её на руки. Она снова лизнула его. Он вынес её на улицу и поставил в некошеную траву, в которой она почти утонула. И Бет была права насчёт цветов. Они выглядели ужасно, половина были такими же мёртвыми, как Мэриан. От этой мысли Ллойд улыбнулся, хотя после такого сравнения почувствовал себя неуютно.
В траве походка собаки вперевалочку стала ещё более заметна. Она сделала около дюжины шагов, затем опустила «корму» и помочилась.
— Неплохо, но я всё равно не оставлю тебя.