Тёмный Лорд сидел в кресле, задумчиво постукивая пальцами по подлокотнику. На Гарри он не смотрел, но это совсем не означало, что он его не видел — для того же Грюма, например, мантия-невидимка не была преградой, а кто знает этого Лорда? Гарри снял капюшон мантии и вежливо поздоровался:
— Добрый вечер, сэр.
— Добрый!
Волдеморт махнул рукой в сторону двери, и у Гарри по спине побежали мурашки от нехороших предчувствий, когда дверь в дом закрылась с тихим хлопком. Гарри уселся в кресло напротив, изо всех сил стараясь не выдать своего смятения.
— Я прочитал книгу, — медленно начал Лорд, — и окончательно убедился, что с образованием в школе надо что-то делать.
Лорд говорил и говорил, а Гарри внимательно слушал, недоумевая, как соотнести его слова с тем, что он назначил встречу именно ему. Разве больше не с кем поговорить о политике?
— Хоркруксы — несомненная ловушка, которой можно было избежать, если бы не пришлось черпать информацию из не самых надёжных источников.
Интересно, а Слагхорну сейчас икается? Лорд вперил взгляд в Гарри и замолчал, отчего вдруг стало невыносимо страшно.
— Что мне с тобой делать? — он разговаривал словно сам с собой, разглядывая Гарри, как занятное насекомое. — Убить?
Этого только не хватало! А Лорд продолжал всё с тем же отсутствием эмоций:
— Зачем ты мне сдался? Одна шестьдесят четвёртая, или даже одна сто двадцать восьмая часть души. Совершенно лишняя, а сам ты всего-навсего ненужный свидетель, правда, очень болтливый…
— Не можете же вы убить всех, кому я рассказал?
— Ты, правда, так думаешь?
— Просто вы ещё не сильно похожи на того чешуйчатого гада, в которого превратились, всех убив, сэр.
— С другой стороны, мне нравится твоя вежливость и полное отсутствие инстинкта самосохранения. Очень интересно, кем ты станешь, если вырастешь…
— Самому интересно, сэр.
— Может, с тобой ещё удастся договориться, если ты, конечно, скажешь, как мне удавалось удерживать на расстоянии одну особу.
— Не думаю, что вам сильно удавалось, сэр.
Волдеморт рассмеялся:
— И занятный. Прости, но я не верю, что тебе совсем не знаком страх.
— Почему не знаком? Я пауков боюсь…
Теперь Волдеморт хохотал:
— Пауков… а ты знаешь, что у меня уже есть два хоркрукса, и на Белтайн я планировал сделать ещё три? Ты по-прежнему боишься только пауков?
— Если вы об этом говорите, то это значит, что или ваши планы поменялись, или… — Гарри замолчал.
— Продолжай.
— Или вы всё про меня уже решили…
— Из тебя вышла бы уникальная жертва, ты знаешь об этом? И дело даже не в Пророчествах, которых ещё не было, и прочей ерунде.
— А в чём?
— Ты бы мог стать той самой «идеальной жертвой», о которой с восторгом писали все, кто занимался оккультизмом. Достаточно всего-навсего взять в заложники этого мальчишку… — Волдеморт пощёлкал пальцами у уха, словно вспоминая, — Снейпа, и ты сам с готовностью ляжешь на жертвенный алтарь. Нет?
Гарри охватил дикий ужас, но он нашел в себе силы спокойно сказать:
— Да.
— Вот видишь? Достаточно сейчас небольшого Обливейта, и этот план ещё может быть воплощён. Как думаешь? — Волдеморт направил на него кончик палочки, указывая точно на лоб.
Гарри сцепил пальцы в замок, понимая, что лично он изменить сейчас ничего не сможет. Его палочка была всё ещё в ножнах, и хоть он и нащупал рукоять, но понимал, что ему просто не успеть. Однако Волдеморт медлил:
— И что, сопротивления не будет? Мне казалось, что ты так легко не сдаёшься.
— Знаете что, сэр? Если вам так хочется стать безносым красноглазым уродом, то кто я такой, чтобы отговаривать? Хотя лично мне то, что я вижу сейчас, нравится больше.
— Нравится? А ты не боишься, что я неверно истолкую твои слова?
Гарри прошиб холодный пот. Вот ведь влип! А что если… да нет! Не может быть! Последнее он, наверное, сказал вслух, потому что Волдеморт внезапно развеселился:
— А почему «не может»? Разве ты не хочешь перейти к чему-то поинтересней ваших глупых кувырканий в постели?
— Это вам лучше к Беллатрикс, сэр. Её такое точно заинтересует.
Волдеморт внезапно стал серьёзным:
— Как ты понимаешь, я пригласил тебя не для этого. На Белтайн мы проведём совсем другой ритуал. В «обстановке благожелательного доверия». А сегодня я хотел попросить твоего участия в процессе рассоздания хоркруксов, но понял, что ты не справишься. Однако от твоего дара я не откажусь. Мне очень интересно, что произойдёт в нашем случае. Очень… — Тёмный Лорд вновь отстукал по поручню кресла одному ему знакомую мелодию. — Если всё пойдёт, как задумано, то в следующий раз мы встретимся накануне Белтайна, а пока… не смею задерживать.
Гарри поднялся из кресла и, очень стараясь держать спину ровно, направился к двери, всё ещё не веря, что встреча окончилась, и они договорились о главном. До последнего момента он боялся получить в спину проклятье, но трусливо пятиться задом просто не смог. Уже на пороге он обернулся и улыбнулся как можно более приветливо:
— Доброй ночи, сэр. Приятно было поболтать.
Волдеморт едва заметно качнул головой, но в его взгляде мелькнуло уважение:
— Взаимно.
Дверь открылась, и Гарри очутился на улице, ловя ртом морозный воздух. Самым большим желанием было немедленно бежать отсюда как можно дальше, но он сдержался и чинно пошёл по дорожке. Спустя десять шагов Гарри вспомнил про мантию-невидимку и поглубже надвинул капюшон.
Настроение стремительно улучшалось. Когда Гарри подходил к Воющей Хижине, он разве что не пел: встреча удалась, Лорд решил соединять расколотую душу и не отказывается принять осколок, занесённый из неслучившегося будущего. Хорошо всё-таки, что не стал говорить Северусу! А то он бы только зря волновался.
А вот в Хижине его ждал сюрприз в виде пьяного Сириуса. Тот лежал на кровати и, похоже, разговаривал сам с собой. Открывшаяся дверь его совершенно не удивила, но придала мыслям новое направление:
— Сквозняк… ветер… я теперь свободный, как ветер… и такой же лёгкий. Я сейчас даже с башни как следует упасть не смогу… — Сириус рассмеялся, и почти сразу его смех перешёл в злые пьяные слёзы: — Бессердечная сука… я к ней… а она… меня…
Бросить Сириуса в таком состоянии Гарри просто не мог. Честно говоря, от Амбридж он не ждал ничего другого, и странно, что Сириус только сейчас понял, с кем связался. А тот, свесив руку с кровати, нащупал бутылку и принялся вливать в себя что-то совершенно отвратительное, если судить по запаху. Гарри снял мантию, засунул её в карман и сел на край кровати, пытаясь поднять Сириуса.
— О, Гар-р-р-р-ри… пс-с-с… ты пришёл за мной?
— Да. Пойдём в замок.
— Нет… Дамблдор не ободрит… тьфу ты… не одобрит.
— А здесь ты замёрзнешь.
— И пусть! Это будет так символ-ич-но…
Сириус начал икать и не мог остановиться, а потом его и вовсе вырвало какой-то гадостью Гарри на ботинки. Вот когда ещё могут пригодиться Очищающие чары! А Сириус уткнулся Гарри в плечо, повисая на нём, и начал пьяно хихикать, после чего доверительно прошептал Гарри на ухо:
— Пс-с-с… она не любит розовый!
— Кто?
— Долли… моя Долли… или уже не моя… я ёй… а она…
Поняв, что до замка тяжёлого и пьяного Сириуса ему не дотащить, Гарри вспомнил о чарах:
— Левикорпус!
Всю дорогу до замка Сириус пьяно бормотал про «свою Долли», то грозя ей страшными карами, то слёзно умоляя вернуться и простить. Что такого натворил Сириус, Гарри так и не понял, зато испытал огромное облегчение, сдавая своего бестолкового крёстного на руки Джеймсу. Тот зевнул и без лишних слов перехватил Левикорпус Гарри:
— Спасибо!
— Да не за что…
В Выручай-комнате царил всё тот же полумрак, и Северус спал почти в той же позе, в которой остался. Гарри быстро разделся, обнял теплого Северуса и осторожно отменил собственное заклинание. Лишние подозрения ему точно не были нужны. Он едва успел спрятать палочку, когда Северус вдруг заворочался и резко открыл глаза: