— Что с Гарри?
— Всё нормально. Принес его Лили… на каникулы…
Для Гарри это стало полной неожиданностью. Почему-то он был уверен, что проведет в компании Снейпа хотя бы дорогу до Лондона.
— Давай мне, я передам.
Северус недовольно дернул плечом, но возражать не стал. Когда он передавал Гарри, Сириус, словно невзначай, взялся за его пальцы, заставляя вздрогнуть. Пришлось прыгнуть на эту руку. Блэк охнул и едва его не уронил, зато выпустил ладонь Снейпа.
— Вы тут играйте, а у меня дела, — едко заметил Северус и, эффектно развернувшись, сбежал по ступеням.
Дела у него… Блэк задумчиво погладил Гарри, провожая Снейпа взглядом, потом тряхнул головой и отправился в гостиную.
Появление Гарри произвело среди гриффиндорцев настоящий фурор. Эта дура — Мэри Макдональд принялась громко визжать, требуя унести «эту пакость», кто-то, наоборот, кричал, советуя засунуть Гарри за шиворот или Мэри или Алисе. Алиса, конечно же, ответила оглушающим визгом, который поддержал кто-то ещё… м-да… после чинной тишины гостиной Слизерина родной факультет казался сумасшедшим домом.
Лили демонстративно взяла Гарри из рук Сириуса и принялась гладить, приговаривая:
— Какой лапочка…
Не то чтобы Гарри именно так представлял себе родительскую опеку, но он очень радовался, что здесь его никто не знает… а подколки Джеймса и Сириуса он уж как-нибудь переживёт.
В поезде Гарри пришлось притворяться спящим, потому что деликатные друзья оставили его влюблённых родителей наедине, а те прощались на долгие два дня. Лили изредка про него вспоминала, тихо шепча: «Ну не при Гарри же!», отчего приходилось сильнее зажмуриваться и ждать прибытия поезда на вокзал. Всё-таки это была личная жизнь его родителей…
На вокзале Гарри оглядывался, высматривая Северуса, но сумел только заметить обтянутую чёрным спину, мелькнувшую у самого выхода. Похоже, его никто не встречал. Размышляя о том, как же Снейп доберется домой, Гарри не заметил, что появились новые лица — родители Лили. Он никогда не задумывался о том, что произошло с ними в его времени. Нет, и нет… и ведь он даже никогда не интересовался у тётки тем, что с ними случилось. Хотя, если честно, спрашивать что-то у женщины, которая врала племяннику про свою сестру и зятя, было глупо.
Когда Лили кинулась на шею к отцу, то чуть было не уронила Гарри, а потом едва не раздавила его, обнимаясь с матерью. Она явно была любимым ребёнком… отец подхватил её чемодан и, глядя на Гарри, спросил:
— А это кто?
— Это — Гарри, мой… фамильяр.
Лили запнулась, представляя своим родителям их внука, и Гарри стало смешно от невероятности происходящего. В этом времени у него была большая семья… целая куча потенциально любящих родственников, о которых он не знал ровным счетом ничего.
— Интересный, — задумчиво оценила бабушка внука.
— И нравится же тебе всякое… этакое… — дедушка явно хотел сказать что-то нелицеприятное, но, после тычка в бок от бабушки, поправился: — Экзотическое. Что этот крокозябр, что мальчишка соседский.
— Сев хороший, — насупилась Лили.
— А кто говорит, что он плохой? — откровенно изумился отец. — Он такой же необычный, как этот твой… фамильяр.
У родителей Лили была машина. Точно такой же форд «Англия», как и тот, что однажды поселится в Запретном лесу с легкой руки Гарри и Рона. Только не голубой, а ярко-красный. Чемоданище благополучно уместили в багажнике, а Лили с матерью уселись на заднем сидении, чтобы «почирикать». Уложенный между ними Гарри прослушал новости про всех соседей, про намечающийся роман Петуньи — «Вернон очень милый и воспитанный мальчик», — после чего бабушка перешла к главному:
— А у тебя, моя девочка, что нового?
Лили мастерски делала вид, что не понимает сути вопроса, начиная рассказывать то об экзаменах, то о дурацком платье Мэри. Но сбить с толку бабушку оказалось невозможно.
— А про этого… Джеймса ты почему не рассказываешь? Он тебя больше не донимает?
— Не очень… — уклончиво отвечала Лили, и Гарри заметил, как порозовели её щёки.
— А он не думает навестить тебя на каникулах?
— Может быть…
— Обязательно скажи, когда его ждать, и я испеку мой пирог.
Услышав про пирог, взбодрился дедушка:
— Только не сладкий. Лучше всего с мясом.
— Только не с мясом! — оживилась Лили. — Лучше с патокой.
— Девочка моя, запомни, — веско сказал отец, — если ты хочешь порадовать своего молодого человека, корми его мясом.
Гарри проникся уважением к деду — он точно знал, о чём говорил. Дорога пролетела незаметно, и скоро машина остановилась перед аккуратным домиком, в открытом окне которого летний ветерок трепал лимонно-желтую штору.
— Петунья! Мы дома! — крикнула бабушка, и на пороге появилась тётушка образца тысяча девятьсот семьдесят шестого года.
В юности Петунья была поживее… и красила губы ярко-алой помадой.
— Вы долго… ой, кто это?
Петунья заметила Гарри и, к его удивлению, не скорчила презрительную мину, не надула надменно губы и даже не прищурилась холодно и с осуждением.
— Какая прелесть!
Гарри даже рот открыл от изумления. Как же когда-то он мечтал, чтобы тётушка его одобрила… оказывается, для этого всего лишь надо было стать ящерицей.
— К этой прелести ещё прилагаюсь я… — Лили старательно делала вид, что сердится.
— Это ещё кто к кому? — Петунья чмокнула младшую сестру в лоб, а потом старательно принялась оттирать помаду.
Пока отец возился с багажником, доставая чемодан, Петунья ловко подхватила на руки Гарри.
— Не урони, Пет, — заволновалась Лили, и Гарри вновь почувствовал себя любимым племянником.
Сестры жили в двух смежных спальнях и делили ванную комнату. Петунья уселась на кровать Лили и, посадив Гарри рядом с собой, начала его поглаживать. Лили открыла шкаф и оглядела развешенную разноцветную одежду.
— Пет, ну какое же оно всё детское! — Лили недовольно нахмурилась: — Ты мне одолжишь что-нибудь своё?
— А куда тебе ходить? На речку с твоим носатым? Или?..
— Или… — Лили загадочно понизила голос. — И помаду дашь?
— А ещё что?
— Юбку в горох. Ту… короткую…
— Меня мама убьёт… — Петунья задумчиво разглядывала Лили, накручивая на палец локон, и Гарри подумал о том, как они всё-таки похожи. Затем она кивнула, будто своим мыслям: — Дам, если расскажешь.
— А ты мне про Вернона?
— Маленькая ещё…
— Ну, не знаю… в прошлом году я не рассказывала, когда ты уходила гулять… и во сколько возвращалась, тоже никто не узнал…
— Ладно… юбка, помада — и ты неделю моешь посуду.
— Три дня, и я мою посуду молча…
— И рассказываешь, с кем собираешься гулять.
— Хорошо, только можно я Гарри выпущу в твою комнату?
— Зачем?
— Иногда мне кажется, что он слишком умный для ящерицы.
— А может тогда его выдрессировать, чтобы записки носил? Представляешь, вылезет в окно и спустится по стене дома?
— А вдруг упадет?
Лили столь явно хотела посекретничать со старшей сестрой, что унесла Гарри в её комнату и даже закрыла дверь, явно рассчитывая, что сам он не расколдуется и не выберется. Правда, она на прощанье шепнула какие-то извинения. Ну и подумаешь! Не очень-то и хотелось!
Первым делом Гарри обернулся человеком. Мантия-невидимка по-прежнему лежала в его кармане. Дверь Лили закрыла на ключ, но ведь Петунья говорила что-то про окно… прямо под окном спальни был покатый козырек крыльца, на который Гарри выбрался без особого труда. Преодолев искушение подслушать, о чём всё же секретничают сестры, он осторожно перелез на удобно стоящее дерево и по нему с легкостью спустился на землю. Идея отыскать Северуса казалась шикарной.
========== 25 ==========
Из разговоров Гарри понял, что Северус живёт где-то неподалеку, и что с Лили они встречались у реки. Скудные ориентиры… но когда такие мелочи останавливали Гарри? Мантия-невидимка надёжно скрывала от посторонних взглядов, пока он безуспешно бродил по улице. Соседи Лили жили в таких же чистеньких домиках, а Гарри помнил мрачную темноту дома Снейпов, подсмотренную в воспоминании. Может, Снейпы живут у реки? Улица повернула к реке и резко пошла вниз. За рекой маячила чадящая заводская труба и грязная кирпичная стена жмущихся друг к другу невзрачных домов. Ух ты! В таких местах Гарри бывать ещё не приходилось.