Теперь Гарви злился только на нее. Пойти на свидание с таким мерзавцем, как Хэдман, убийцей, шантажистом! Что ж, сейчас он доставит к ней ее возлюбленного.
Когда они подъехали к особняку. Хэдман все еще был без сознания. Гарви, убедившись, что тот жив, выволок его из машины и, сунув саквояж под мышку, подтащил к двери. Среди фамилий жильцов он прочел: «Дэвид Харрис, 1-С».
Гарви позвонил в указанную квартиру, но дверь не открыли. Он нажал кнопки еще четырех звонков. Щелкнул замок, Гарви толкнул дверь и втащил Хэдмана в подъезд.
– Кто там? – спросил сверху женский голос.
Гарви оглядывался в поисках квартиры «1-С».
– Я позвоню в полицию! – взвизгнула женщина.
– Звоните, звоните, – пробурчал Гарви.
Добравшись до двери в квартиру «1-С», он постучал. Никакого ответа. «Идиотка», – мысленно выругался он, отступил на шаг и бросился вперед. Защелка замка не выдержала, дверь распахнулась… и Гарви увидел Глорию.
Она сидела на стуле лицом к двери со связанными руками и ногами. Рот был заклеен пластырем. Гарви взглянул на Хэдмана и пнул его ногой.
Затем метнулся к Глории и сорвал пластырь.
– О боже, Дэниэлс, как я рада тебя видеть! – выдохнула она.
– Я всегда говорил, что лучше меня тебе никого не найти, – он развязал ей руки и ноги.
– Он… он мертв? – прошептала Глория.
– Еще нет, – Гарви подошел к телефону, набрал номер Квиста.
– Джулиан? Я его взял… и деньги.
– Глория в опасности, Дэниэлс, – ответил Квист. – Он может говорить?
– Глория со мной. Ей слегка помяли перышки, а в общем все в порядке.
– Где вы?
– Западная часть Шестьдесят пятой улицы, – Гарви назвал номер дома.
– Я попрошу Кривича немедленно ехать к вам.
– Хорошо, – Гарви повернулся к Глории. – Когда наша Глория расскажет Кривичу все, что знает, ей потребуется дружеское участие. До встречи.
Квист положил трубку. Лидия и Джонни Сэндз не сводили с него глаз.
– Все кончено. Дэниэлс взял его и саквояж. Подробностей я пока не знаю, но Глория цела и невредима.
– Слава богу! – воскликнула Лидия.
– Все кончено! – повторил Джонни. – Дружище, теперь я буду спать целую неделю. Если бы ты знал, каково жить в постоянном ожидании смертельного удара.
– Могу себе представить, – Квист обнял Лидию. – Отправляйся домой, дорогая. Это был трудный день.
– Джулиан! – обиделась Лидия.
– Можете не обращать на меня внимания, – подал голос Джонни. – Я только выпью еще стаканчик – и в постель.
– Иди домой, – настаивал Квист.
– Как скажешь, – сухо ответила Лидия. – До завтра.
Квист наклонился и поцеловал ее.
– Не сердись, – и проводил Лидию до двери.
– Выпьешь со мной? – Джонни вооружился бутылкой ирландского виски.
– Почему бы и нет? – устало ответил Квист.
– Интересно послушать, как Хэдман будет доказывать свое алиби, но я подожду. Он пойман, и теперь я могу ждать целую вечность.
Квист взял из рук Джонни полный стакан, прошелся по комнате.
– Он пойман, Джонни, но конца еще не видно.
– Меня это уже не интересует. Пусть потеет Кривич. А я, слава богу, снова свободный человек.
– Не свободный, Джонни. И никогда им не станешь.
– Скандал я переживу. Скоро мои друзья обо всем забудут. Как, впрочем, и зрители.
– Я бы этого очень хотел, Джонни. Всем сердцем. Я потрясен ужасом случившегося, но тем не менее сочувствую тебе.
Улыбка застыла на лице Джонни.
– О чем ты, дружище?
– У Хэдмана железное алиби. Ты знаешь не хуже меня, что он никого не убивал, во всяком случае, никого из тех четырех.
– Так кто же их убил?
– Ты, Джонни.
По телу Сэндза пробежала дрожь.
– Только не говори, что ты поверил выдумкам Хэдмана.
– Нет, Джонни. Ты специально привлек к себе столько внимания, чтобы отвести всякие подозрения. Мистер Шамбрэн не зря напомнил мне о секрете цилиндра фокусника.
– Перестань, Джулиан. Мне сейчас не до смеха. Это шутка, не так ли?
– Теперь мы можем восстановить последовательность событий. Хэдман, тогда Чиф, был на твоей вечеринке. Он нашел мертвую Беверли Трент в спальне, прочел записку. Он болтался около дома и видел, как ты, Сэйбол и Либман вынесли тело. Он смекнул, что на этом можно разбогатеть. Это все, что он знал, Джонни, все, за что ты платил. Участие Хэдмана состоит только в этом. Он и Мэриан два года доили тебя.
– Я перестал платить, и он начал убивать, чтобы запугать меня, – лицо Джонни посерело.
– Нет, Джонни. Меня насторожила смерть Маршалла, голливудского полицейского. Он не участвовал в вечеринке. Как мог узнать о нем Хэдман? Только в том случае, если Маршалл сам рассказал ему обо всем. Уже тогда я начал сомневаться в виновности Хэдмана. Подсвечник убедил меня, что он ни при чем.
– О чем ты?
– Каково тебе было, Джонни? Ты платил и платил, а потом перестал выступать. Эстрада значила для тебя все. Каждый день без сцены превращался в пытку. И тут появилась возможность выступить в «Гарден». Ты получил шанс начать все заново. Но едва пресса сообщила о предстоящем концерте, как объявился шантажист. И тут, мой бедный друг, ты сорвался. Мысль о Чифе даже не приходила тебе в голову. Ты решил, что шантажист – один из тех четверых, что знали правду о Беверли Трент: Маршалл, Сэйбол, Либман или бедняга Эдди Уизмер. Ты не знал, кто из них Иуда. И решил убить всех четверых.
Джонни залпом выпил виски и дрожащей рукой снова наполнил стакан.
– Первые три убийства ты тщательно продумал. Только не мог заставить себя поверить, что шантажист – Эдди. Но трое умерли, а тебе позвонили в очередной раз. Поэтому ты решил, что наконец-то нашел своего врага. А я… – Квист помолчал. – Я ускорил его смерть, предложив уехать. Отпустить его ты не мог. И убил его, ударив подсвечником, а потом преспокойно поехал к Мэриам. Я-то не мог понять, почему убийца пришел с пустыми руками. В действительности никто и не приходил, ты все время был в номере. И тебе хватило времени, чтобы найти способ избавиться от Эдди. Он ведь умолял не убивать его, Джонни? Он же говорил, что любит тебя? Он же отрицал, что предал тебя?
– Бедняга, – вздохнул Джонни. – Я думал, что это он. Он, и никто другой.
Квист оперся о спинку кресла. Хэдман, никого не убив, принес смерть пятерым. В том числе и Джонни.
Мгновение спустя Квист смотрел в дуло пистолета.
– Это твоя игрушка, дружище. И ты знаешь, что может произойти.
Квист облизнул мгновенно пересохшие губы.
– Неужели тебе это так легко, Джонни? Убивать и убивать.
– Ты не оставляешь мне другого выхода, – лицо Джонни блестело от пота. – Я не собираюсь ни в чем признаваться. Не хочу идти под суд. Я должен выбраться отсюда и хорошенько все обдумать. Если ты попытаешься остановить меня, я выстрелю.
– Тебе не уйти, Джонни.
– Не испытывай моего терпения, Квист.
– Бросьте оружие, Сэндз, – раздался резкий голос.
Джонни вздрогнул. Квист швырнул в него кресло, а сам бросился на пол. Раздался выстрел, второй…
Квист встал. Один из людей Кривича заламывал руки Сэндзу. Второй спускался по лестнице в сопровождении Лидии.
– Я передумала и не пошла домой, – по лицу Лидии катились слезы. – По твоему голосу я поняла, что что-то неладно.
– Глупышка, – Квист обнял Лидию.
– Я подслушивала.
– Тебя плохо воспитывали в детстве.
– Когда ты начал выводить его на чистую воду, я обратилась к людям Кривича. Одному дала ключ от входной двери, другому – от черного хода… Бедный Джонни!
Джонни Сэндз вышел не оглянувшись. Его запястья сковывали наручники. Не будет больше золотой трубы, не будет больше веселых песен.