– Это как же у них получилось? – удивилась Жанна. – Я еще понимаю, отпугнуть там или предупредить кого-то рядом. Но это же космос!
– Расстояние для них не проблема. Любое. Про странные высокочастотные сигналы мне как-то по секрету сказал один военный, служивший на станции космического слежения. Они периодически фиксировали акустическую последовательность, источник которой находился в южном полушарии. Звуковые волны распространялись в верхних слоях атмосферы и радиально охватывали всю планету, поразительным образом усиливаясь с каждым витком. В семидесятые годы американцы даже поставили на дежурство исследовательское судно, которое курсировало между Австралией и Новой Зеландией, записывая эти сигналы. То есть наши военные думали на американцев, а американцы подозревали наших. Ни те, ни другие ничего не добились и скоро свернули исследования. А новозеландцы продолжили и даже составили акустический атлас. Каждое наводнение, засуха и прочие катаклизмы сопровождались звуковой высокочастотной бурей. Они-то и зафиксировали особенно мощный ультразвуковой всплеск в конце того злополучного июня, в день солнцестояния. За ним последовал настоящий акустический шквал. И он шел не только из южного полушария, а буквально отовсюду. Все растения разом закричали на тех самых двухстах килогерцах.
Я протяжно вдохнул и выдохнул.
– Беда в том, что я слишком поздно об этом узнал. Но даже когда узнал, то интерпретировал неправильно. Я считал это предвестником некоей планетарной катастрофы и пытался понять, какой именно. А это был сигнал во вне. Я это понял, когда прочитал ежегодный отчет радиоастрономического общества. Они следят за радиофоном нашей планеты и фиксируют все аномалии. Одной такой и стал странный высокочастотный сигнал, в течение нескольких секунд зафиксированный в тот июньский день. Астрономы обрадовались, что зафиксировали угасающее неизученное космическое излучение, и принялись строчить научные работы. Когда же я сопоставил все, то понял, что это не мертвый космос, а сама Земля исторгла сигнал. Он был направлен вдоль галактического экватора в спиральный рукав Персея, сопровождаемый мощным гравитационным микролинзированием. То есть акустический сигнал сопровождался оптическим и постоянно усиливался гравитационными полями звездных скоплений Млечного пути. Как написал один английский астрофизик, такие уникальные условия создаются один раз в несколько сот тысяч лет. Ты понимаешь?
Жанна не понимала. Она слушала меня, выпучив глаза и разинув рот, то ли невероятно удивленная услышанным, то ли шокированная зашкаливающим бредом из моих уст.
– Папоротники ждали этих условий. А потом просто велели остальным растениям исторгнуть высокочастотный призыв о помощи. И помощь пришла. Пришла именно оттуда, куда был направлен сигнал. Спиральный рукав Персея, созвездие Гидры, красный карлик с каталожным номером GJ 357. Я видел расчеты. Астрономы вычислили по траектории торможения от орбиты Плутона, где были зафиксированы первые внеземные объекты.
– Но как… – растерянно промямлила Жанна. – Растения просто прокричали и все?
– Да. Все растения разом. По приказу циатеи. Она контролирует нашу планету и жизнь на ней. Везде в мире пылают войны, царит насилие и несправедливость, и только Палау благоденствует. Всегда и во все времена. Уверен, даже сейчас.
– Так уж и всегда?
– Последние несколько сотен тысяч лет точно. Этот архипелаг обошла даже Вторая Мировая война. Совсем рядом на Каролинских островах бушевали огненные смерчи сражений, а на Палау была тишь да благодать. Американцы пытались размесить там сначала контингент, потом хотя бы базу обеспечения флота, но безуспешно. Что-то всегда заставляло людей с плохими намерениями уходить оттуда. Циатея заставляла.
– А чего же она совсем не заставила их уйти.
– До недавнего времени люди были нужны. Туземцы тысячи лет питали корневую систему папоротников многочисленными кровавыми жертвами. Без крови и мяса циатея чахнет.