— Значит, он бросил Тори, — заключила Эмма.
Не раздумывая, она поспешила наверх, в комнату сестры. Тори сидела на полу, уставившись в пространство, и слушала музыку. Эмма помедлила в дверях.
— Можно мне войти?
Сестра оглянулась и безучастно сказала:
— Привет, Эмма. Конечно, входи.
Эмма села на ковер, прислонившись спиной к кровати. Она по опыту знала, что не стоит интересоваться у Тори, как дела. Посидев некоторое время молча, она спросила:
— Тебе правда это нравится? Не представляю, как под это можно танцевать, по-моему, эта музыка здорово смахивает на шум ткацкого станка.
В глазах Тори появилось страдальческое выражение.
— Я не танцую.
— Правда? Как ты сумела бросить? Мне казалось, что нынешняя студенческая жизнь — сплошные танцульки.
— Только для хорошеньких девушек.
Эмма промолчала. Бесполезно говорить Тори, что ее большие синие глаза и волосы пшеничного цвета — предмет зависти многих девушек. В таком настроении, как сейчас, Тори не верит ни во что хорошее о себе и с подозрением относится к любому, кто пытается ее подбодрить. Эмма решила сменить тему, а там видно будет.
— Я тебе говорила, что меня выдвинули на премию?
Тори мало что знала о работе Эммы, но сестры всегда радовались успехам друг друга.
— Здорово. Что за премия?
— «Профессиональный успех». Эту премию присуждают раз в год на собрании Ассоциации туристических фирм. Соискателей несколько, и до последнего момента неизвестно, кто станет лауреатом.
Тори слегка оживилась.
— Ты обязательно победишь.
Эмма скорчила гримасу.
— Возможно. На всякий случай мне все равно придется сочинить благодарственную речь. — Она выдержала паузу. — Знаешь, мне хотелось бы, чтобы меня кто-нибудь поддержал.
— Как это? — удивилась Тори.
— Я подумала, может, вы с мамой придете?
Даже когда Тори не желала ничего делать для себя, ее нередко удавалось уговорить сделать что-то для сестры или для матери. Эмма с надеждой ждала положительного ответа и, видя, как сестра отвела взгляд, слегка нажала:
— Я знаю, это ужасно скучно, но ваша поддержка для меня очень много значит.
— Почему?
— Потому что мой босс точно не придет.
Только произнеся это вслух, Эмма осознала, какую боль причиняет ей враждебность Питера.
— Это еще почему? — удивилась Тори.
— Он меня невзлюбил с тех пор… Он тоже работал с Эндрю, — пробормотала Эмма.
Тори понимающе кивнула. О неудачном романе Эммы с Эндрю Найтом она знала больше, чем кто бы то ни было. Годам к восемнадцати Эмма стала понимать, что ей не только нравится ее работа, но и что она выполняет ее лучше многих. Ее стали посылать на различные курсы, перед ней стали открываться новые возможности. Примерно в это время в фирме появился Эндрю Найт. Эндрю быстро продвигался по служебной лестнице. Как руководитель он мог вдохновить и зажечь своими идеями не только Эмму, но и остальных членов команды, включая Питера Брумхилла. А как человек и мужчина он очаровывал всех подряд без разбору. Эмма не смогла устоять перед его обаянием.
— Но Эндрю давным-давно уехал в Нью-Йорк, — недоуменно сказала Тори.
— Три года назад, — уточнила Эмма. — Тем не менее Питер меня не простил. Он противник служебных романов и считает, что я не должна была это допускать.
— Глупец. Неужели ты хочешь, чтобы он пришел на твое награждение?
Эмма невесело рассмеялась.
— Я предпочла бы не афишировать, что он меня не одобряет.
Тори покачала головой.
— Забудь о нем, есть вещи поважнее. Например, что ты наденешь.
Эмма опешила.
— Тори, это же не церемония вручения «Оскара»!
— Для тебя — почти то же самое. Ты должна показать всем, что у тебя все в порядке. — Тори вдруг озорно улыбнулась. — Пурпурный шелк и бриллианты — вот что будет в самый раз.
Эмма усмехнулась.
— Это не мой стиль, к тому же в Ассоциации существуют определенные традиции. Все мужчины будут в смокингах, а женщинам полагается как можно больше походить на мужчин. Так что мне понадобится нечто темное и респектабельное.
— И никаких бриллиантов? — разочарованно протянула Тори.
— Бриллианты в другой раз, пока я не могу их себе позволить.
Лицо младшей сестры застыло.
— Ты слишком много тратишь на нас с мамой, особенно на меня.
— Ерунда! — отмахнулась Эмма, кляня себя, что проговорилась.
— Нет, не ерунда! — горячо возразила Тори. — В прошлый раз, когда я лежала в больнице, ты уверяла, что это благотворительное заведение. Но я же знаю, что все остальные пациенты были из богатых семей.