— Вы не одна? — спросил Рой.
Искушение солгать было велико, но Эмма понимала, что Рою легче легкого ее разоблачить — достаточно заглянуть в гостиную. Она с горечью сказала:
— Впредь я постараюсь, чтобы у меня каждый вечер кто-нибудь был.
Глаза Роя блеснули.
— В таком случае нам лучше закончить наше дело сегодня.
— Какое еще дело?
Как и следовало ожидать, не утруждая себя ответом, он молча прошел мимо Эммы в гостиную. Чувствует себя как дома, с раздражением подумала она. Эмма поколебалась, но потом решила, что, поскольку тетка Роя находится прямо над их головами, бояться ей нечего. Пожав плечами, она вошла в гостиную. Рой выключил телевизор и с интересом посмотрел на поднос с чашкой какао и с недоеденным тостом.
— Какое трогательное зрелище. Никогда не подумал бы, что вы любите детское питание.
— Детское питание! — вспылила Эмма. — Узнаю тон человека, которого растили няньки.
Рой недоуменно посмотрел на нее.
— Что вы имеете в виду?
— Неважно.
Эмма подхватила поднос и отнесла его в свою крошечную кухню. Но Рой не унимался:
— И все же, что вы имели в виду?
— Я же сказала, забудьте, — Эмма выдержала паузу, — граф Баккарди.
— Ах, вот в чем дело! — Рой усмехнулся. — А вы, оказывается, сноб наизнанку.
Эмма отвернулась, злясь на себя за несдержанность.
— Говорите поскорее зачем пришли, и уходите.
Рой небрежно прислонился к дверному косяку.
— Вам неинтересно?
— Умираю от любопытства, — равнодушно бросила Эмма. — Так что рассказывайте поскорее, что вам нужно.
Его губы медленно раздвинулись в тигриной улыбке.
— Я имел в виду, вам неинтересно, что было бы, если бы мы вчера не расстались?
Только когда Рой задал этот вопрос, Эмма осознала, что задавала его себе с той минуты, как открыла ему дверь. Она так отчетливо представила их сплетенные тела, его дыхание, касающееся ее разгоряченной кожи, словно все происходило на самом деле. Рой того и добивался! — ужаснулась Эмма.
Она отошла к окну, встав так, чтобы между ней и Роем оказалось большое викторианское кресло. Ей было необходимо оказаться как можно дальше от Роя, иначе он понял бы, как сильно на нее подействовали его слова, само его присутствие. Эмма злилась на себя, но ничего не могла поделать. Он слишком большой, слишком сильный, слишком мужественный. Наконец убедив себя, что способна справиться с ситуацией, она скрестила руки на груди и, фальшиво улыбаясь, обернулась к Рою.
— Обычно это срабатывает, да?
Вопрос явно пришелся ему не по вкусу. Хищная улыбка сбежала с губ Роя, он пересек комнату и остановился перед креслом.
— Не понимаю…
— Весь этот джентльменский набор: обольстительный взгляд, хрипловатый голос, прозрачные намеки, — обычно помогает вам добиться желаемого?
— Чего именно? — Темные брови Роя почти сошлись на переносице.
— В данном случае, полагаю, меня.
Он помолчал, ничего не отрицая, потом произнес с оттенком досады:
— А вы очень прямолинейны.
— Да, я предпочитаю называть вещи своими именами, — согласилась Эмма.
Рой воззрился на нее, как на неизвестное науке животное.
— Не очень-то романтично, — сказал он наконец.
Эмма вскинула брови.
— А намекнуть, что я много потеряла, отказавшись вчера переспать с вами, было, по-вашему, очень романтично?
К ее удивлению, он слегка покраснел.
— Я этого не говорил.
— Напрямую не говорили, — согласилась Эмма, — но намекали.
Рою хватило такта промолчать. За последние два дня он многое узнал об Эмме Джепп. Он, правда, не успел пока встретиться с Крисом Хансоном, который, по слухам, был последним любовником Эммы, но все остальные единодушно считали ее целеустремленной деловой женщиной. Дальше мнения расходились. Друзья называли ее импульсивной и темпераментной, недруги уверяли, что она тверда как камень. Босс, явно не относившийся к числу первых, сказал, что Эмма лезет в драку по любому поводу. И Рой начинал понимать, что имелось в виду.
— С вашей стороны было бы куда разумнее завоевать мое расположение, — сказал он с оттенком раздражения.
Эмма надула губки.
— Завоевать расположение? Иными словами, я должна лечь с вами в постель, это вы хотите сказать?
— Неужели обязательно надо быть такой грубой?! — Рой рассердился по-настоящему.