— Ну вот, теперь я могу идти. Не волнуйтесь, свою часть сделки я выполню, потому что Аманда мне нравится, а вы, кажется, и впрямь о ней заботитесь. Но это все, больше никаких разговоров по душам, понятно?
— Понятно.
Уик-энд прошел отвратительно. Эмма наводила порядок в квартире, смотрела телевизор, читала воскресную газету, пыталась расслабиться — все бесполезно. Везде и всюду, всякий раз, когда она отрывала взгляд от газеты или смотрела на недавно натертую воском дверцу буфета, ей виделось лицо Роя.
— Все потому, что он меня безумно раздражает, — сказала она своему отражению в зеркале ванной.
Но в то же время Эмма понимала, что это не так. Мало ли кто ее раздражал — Крис Хансон, например, — но она же не видела всякий раз мысленным взором его лицо. Эндрю Найт обошелся с ней так, что хуже некуда, однако его лицо ее не преследовало. С Роем все по-другому. Он въелся ей в кожу, она не могла забыть его высокомерную усмешку, голос, обольстительный взгляд! А как он ее слушал! Так, словно она говорила нечто необыкновенно важное для него.
Эмма вздохнула. Эндрю тоже давал ей понять, что она необыкновенная. «Моя маленькая дикарка» — так он ее называл. А когда занимался с ней любовью, то называл своим ягненочком. Эмма поморщилась и закрыла глаза. Да, ей было тогда всего восемнадцать, и она была впервые в жизни влюблена, но даже это не может служить оправданием ее безграничной глупости и наивности. Об истинных чувствах Эндрю к ней она узнала, когда ему предложили работу в Нью-Йорке.
— Полно, Эмма, ты же знаешь, что мы просто развлекались друг с другом, — сказал он тогда с фальшивой улыбкой.
Эмма не нашлась, что ответить. Ее молчание разозлило Эндрю. Он громко и неискренне рассмеялся.
— Ты же не думала, что я на тебе женюсь?
— Но ты говорил, что мы похожи, — пролепетала ошеломленная Эмма, все еще не понимая, что происходит. — Ты говорил, что восхищаешься мной.
Эндрю поразился ее наивности.
— Конечно, говорил, любой мужчина на моем месте сказал бы то же самое. Не следовало принимать слова всерьез.
— Так ты притворялся?
Эндрю театрально вздохнул.
— Вы, выходцы из низов, понимаете все слишком буквально. Дорогая, это была всего лишь тактика. Маркетинг — как в торговле.
Слушая откровения Эндрю, Эмма стала понимать, что в действительности никогда его не знала, хотя провела много ночей в его постели и верила, что может на него положиться.
— Я тебе хотя бы нравлюсь? — медленно спросила она.
Эндрю проявил не характерную для него честность:
— Когда ты создаешь сложности, — нет.
Только после этого в Эмме проснулся боевой дух. Она воинственно вздернула подбородок.
— Тогда зачем ты тратил на меня время?
Эндрю пожал плечами.
— С тобой было забавно.
— Ясно. Забавная шваль.
Он усмехнулся.
— К тому же ты оказалась крепким орешком.
Тогда-то Эмма и приняла решение, что отныне всегда будет «крепким орешком». Только так она могла выжить. Она по-прежнему интересовалась мужчинами, ходила на свидания, но старалась, чтобы ее сердце оставалось холодным. Она не желала ни к кому привязываться, но у нее выработалось нечто вроде собственного кодекса чести. Пока длилась очередная связь, Эмма была и нежной, и страстной, но, когда наступал конец, она вела себя очень щепетильно. Все шло гладко до тех пор, пока в ее жизнь не ворвался, словно смерч, Рой Баккарди со своими унизительными подозрениями и обольстительными глазами. И все, что она, казалось, решила для себя раз и навсегда, вдруг оказалось под вопросом.
«Тебе правда не нужен мужчина?» — будто наяву услышала она голос с легкий хрипотцой.
— Проклятье!
Поняв, что в одиночестве ей не расслабиться, Эмма решительно подошла к телефону и сняла трубку. Лучший способ забыть Роя Баккарди хотя бы на время — пообщаться с друзьями.
Рой позвонил деду.
— Я не приеду, — коротко сообщил он.
Лео почему-то не очень удивился, он предвидел подобный ход событий.
— Это из-за экспедиции на Мадагаскар?
— Нет, меня все еще беспокоит женщина, которая поселилась у Аманды. — Гнев Роя немного остыл, но решимости не убавилось. — Я чувствую, что она что-то скрывает, и не уеду из Лондона, пока не разберусь в чем дело.
— Вот как. — Лео обдумывал слова внука. — Но вчера ты сказал, что Мидлер одобрил ее вариант контракта.
Рой фыркнул.
— Она слишком умна, чтобы сделать что-нибудь незаконное.
В трубке стало тихо, затем Лео сказал:
— Рой, по-моему, ты перегибаешь палку. В конце концов, Аманда сама решает, кому сдавать квартиру.