- Послушай, - после секундной заминки как можно более ровно ответил Артём, - я понимаю, что все расстроены, на взводе и устали, но о театре всё-таки не стоит так...
- Да что не стоит-то? - повысил голос Дима. - Ты всех достал своими безумными выходками!
- Если подумать, Артём, - вступила Антонина Андреевна, - то это, и правда, твоя вина, что мы здесь... в этом кошмарном доме.
Тем временем Катя помогла Денису подняться на ноги, он, шатаясь, отошёл к стене возле выхода.
- Заблудились мы по моей вине, - возразил Фёдор. Он стоял в коридоре, дальше всех от входа в комнату, так и не решившись войти. - Артём тут ни при чём.
- Артём при многом другом! - зло бросила Катя. - Не удивлюсь, если это по его вине сгорел наш театр. Они с Жорой вечно каких-то оборванцев-гастарбайтеров обхаживали, детей их к нам таскали, то в массовку, то куда ещё. Сами знаете, что за люди.
- Слушайте, - раздался неожиданно задумчивый голос Дениса, - я никак не пойму, что происходит с нами.
- Ты о чём? - сердито повернулась к нему Света. - Тут не с нами, а без нас произошло что-то, а кто-то, кто это сделал, пытается нас втянуть.
- С нами, - повторил Денис. - Меня обычно Артём не раздражает, а тут... я только в себя пришёл, а уже хочу ему шею свернуть. Но ведь он всегда такой. Вы его дольше меня знаете. И пожар из-за короткого замыкания был, при чём тут ученики Жоры? И здесь мы только потому, что...
- Потому что я увлёкся, - глухо отозвался Фёдор. - Выходите оттуда все. Сейчас же. Эта комната на нас плохо действует.
Огонь свечи дрожал, и Фёдор видел искажённые лица своих коллег: обычно весёлые Катя и Дима вдруг стали злыми, сдержанная Антонина Андреевна - нетерпеливой и раздражённой, Денис побледнел и будто старше стал лет на двадцать, Артём выглядел даже безумней, чем обычно, а Света... на неё почему-то было тяжелей всего смотреть. Света всегда казалась Фёдору красивой, красивей Кати - и дело было не в светлых волосах и высоких скулах, а в ощущении силы, исходившем от неё. Ни в ком больше, только в Свете и Артёме видел Фёдор эту силу, только если Артём мог и расслабиться, и начать шутить - даже в самые неподходящие моменты, то Света всегда была сконцентрированной, собранной, а в её иронии всегда чувствовалась агрессия.
Денис осторожно оттолкнулся от стены и, найдя рукой плечо Фёдора, перешагнул через порог.
- Да, - пробормотал он, - тут даже дышится легче. Хотя всё равно воняет.
Неохотно Фёдор поддержал его.
Следом вышли все, кроме Антонины Андреевны. Она стояла посреди комнаты, почти полностью скрытая в тени, потому что свечу унёс Дима, и что-то шептала. И когда Артём обернулся, чтобы позвать её, она сказала:
- Но если в этом стихотворении всё правда... а пока у нас нет оснований сомневаться, то выходит, среди нас есть... убийца?
- Достоевщина какая-то, - пробормотала Катя, которая в прошлом году играла сумасшедшую Марью Лебядкину в пьесе по «Идиоту», - вот что мне всё это напоминает.
Но Антонину Андреевну это замечание не сбило.
Пусть безжалостный убийца...
Пожелает всем открыться...
В ночь на рождество, -
процитировала она нужные строки. - Всё остальное совпадает, глядите: и тело не закопали, и деньги, «сто монет», тут спрятаны. И дом явно... необычный. Кто знает, может, мы из-за неупокоенных душ так себя ведёт?
Она говорила из темноты, и слова её звучали до странности убедительно, и Света чувствовала, что сердце её стучит всё сильней, а огонёк свечи, которую держал стоявший рядом Дима, просто слепит.
- Может, - глубокий, поставленный голос Антонины Андреевны не умолкал, - кто-то из нас действительно... действительно... совершил преступление и упорствует в нём?
- И что же, - резко сказала Света, щурясь от свечи, разбрасывающей золотые блики на её волосы, - ссыплем все монеты тут и запрём кого-нибудь, да? Чтобы эти души успокоить?
- Не кого-нибудь, - прошептала за спиной Светы Катя, - а убийцу.
- Да даже если убийцу! Отведите в полицию, если такие умные, но бросать в этом доме? Зачем?
- Какие-то люди здесь давно совершили преступление, - тоном, каким говорят с пятилетними, стал объяснять Денис. Он был по-прежнему испуган, но необходимость объяснять очевидное придала ему сил, - и их души торчат тут уже лет двести. Я могу понять, почему им охота упокоиться уже. Но, выходит, они могут упокоиться, только если...
- Убийца покается на площади, - договорила Катя. - Только не в любой день, а сегодня, в рождественскую ночь.
- Отстань со своим Достоевским, - крикнула Света. - И что? Если что, Денис?