Тайной мечтой Эдны было сделаться журналисткой. Она надеялась найти место переписчицы и постепенно выяснить, какой отрасли газетной работы она может посвятить себя. Но место переписчицы не попадалось ни для нее, ни для Летти. Крохотный запас денег, привезенный ими с собой, быстро таял, а плата за комнату не уменьшалась, и печь все с тою же жадностью пожирала уголь. В настоящее время они жили на последние гроши.
— Но здесь живет Макс Ирвин! — сказала Летти, опять возвращаясь к наболевшему вопросу. — Это журналист с очень известным именем. Сходи, повидайся с ним, Эдна. Он все знает и, я уверена, с удовольствием тебе объяснит, как начать.
— Я не знакома с ним, — заметила Эдна.
— Ты не знакома с ним точно так же, как с тем редактором, у которого ты была сегодня.
— Да… — протянула с ноткой уступчивости Эдна. — Но все-таки это не одно и то же.
— По-моему, нет большой разницы между ним и теми мужчинами и женщинами, которых ты будешь интервьюировать, когда выйдешь в настоящие журналистки, — подбодрила Летти сестру.
— С такой точки зрения я на этот вопрос не смотрела, — согласилась Эдна. — В сущности, ты права. Какая разница между тем, чтобы интервьюировать Макса Ирвина для какой-нибудь газеты, и тем, чтобы интервьюировать того же Макса Ирвина для себя лично? Я могу посмотреть на это как на практику, и больше ничего. Я сейчас схожу и поищу его адрес в справочнике.
— Знаешь, Летти! — возвратившись, заявила она с решительным видом. — Я уверена, что при первом же подходящем случае я сумею написать именно так и именно то, что нужно. Я чувствую, что во мне есть эта самая жилка. Не знаю только, понимаешь ли ты, что я хочу сказать?
Но Летти поняла и кивнула.
— Интересно, какой он, этот Ирвин? — задумчиво спросила она.
— Я поставлю целью во что бы то ни стало проинтервьюировать его, — заявила Эдна. — В течение сорока восьми часов все будет сделано.
Летти захлопала в ладоши.
— Это хорошо! — воскликнула она. — Это газетная жилка! Но проделай-ка все в двадцать четыре часа! Тогда ты будешь совсем молодцом.
— …и мне неприятно, что я беспокою вас, — закончила Эдна свою вступительную речь, обращаясь к Максу Ирвину, знаменитому военному корреспонденту и ветерану-журналисту.
— Что вы! Что вы! — с умоляющим видом замахал тот рукой. — Вы совершенно не беспокоите меня! Если вы не будете говорить сама за себя, кто же тогда станет говорить за вас? Я прекрасно понимаю, в каком вы сейчас положении. Вы хотите сделаться сотрудницей «Интеллидженсера», хотите сделаться сразу и немедленно, хотя и не имеете предварительной подготовки и практики. Первым делом позвольте осведомиться, имеется ли у вас объект, на котором вы могли бы испытать свой талант? Тут, в городе, проживают с десяток лиц, одна строка о которых раскроет перед вами все сезамы[2]. После этого от вас одной, от вашей ловкости зависит — победить или пасть. Вот вам, например, сенатор Лонгбридж, или же Клаус Инскип, трамвайный король, или Лейн, или Мак-Чесней…
Он выдержал паузу.
— Но я ведь ровно никого из них не знаю, — уныло произнесла Эдна.
— Да в этом нет никакой необходимости! Не знаете ли вы кого-нибудь, кто знал бы их? Или же кого-нибудь, кто знает кого-нибудь, кто знает их?
Эдна покачала головой.
— Тогда нам нужно что-нибудь придумать, — весело сказал Макс Ирвин, — вам надо что-нибудь изобрести самой. Ну, давайте подумаем!
Он замолчал и задумался, наморщив лоб и закрыв глаза. Она не отрывала от него взгляда, внимательно изучая его лицо, как вдруг его голубые глаза широко раскрылись, он весь просиял.
— Готово! Но нет, подождите еще минутку!
И в продолжение минуты он, казалось, изучал ее, изучал до тех пор, пока под его взглядом ее щеки не покрылись густым румянцем.
— Да, — сказал он наконец с загадочным видом, — вам придется этим заняться, хотя я еще не знаю, насколько это удастся вам. Во-первых, вы благодаря этому сумеете проявить талант, который, возможно, имеется у вас, а во-вторых — то, что вы преподнесете читателям «Интеллидженсера», будет им в тысячу раз приятнее и интереснее, чем всякие сведения о сенаторах и магнатах всего мира. Дело заключается в том, чтобы провести любительский вечер в «Лупсе».
— Я… я не совсем понимаю вас, — сказала Эдна. — Что это за «Лупс»? И что такое любительский вечер?
— Да, я забыл, что вы из провинции. Но тем лучше, если только, конечно, в вас есть настоящая журналистская жилка. Это будет ваше первое впечатление, а первое впечатление, как известно, самое сильное, непосредственное и безошибочное, свежее и яркое. «Лупс» — так называется одно увеселительное место. Находится почти в конце города, близ парка. Там имеется игрушечная железная дорога, искусственные озера, оркестры, театр, дикие животные, кинематограф и так далее, и так далее. Большинство людей отправляются туда, чтобы посмотреть животных и поразвлечься, а остальные зрители присутствуют там с единственной целью — следить за веселящейся публикой. Чисто демократическое, очень живое, веселое варьете[3] на вольном воздухе. Вот что такое «Лупс».