Меган бросилась в спальню. То, что Хавьер не пошел за ней, говорило о многом. Она переоделась в костюм для верховой езды, натянула сапоги.
На полпути к конюшням Меган остановилась под деревом, чтобы немного успокоиться и прийти в себя. Прислонившись к стволу, она вытерла пот, струившийся по лицу. Нет, не пот. Слезы. А ведь она давно не плакала. Слезы бесполезны, они не могут ничего исправить. Но, черт возьми, Хавьер довел ее до этого! Меган зарыдала в первый раз с тех пор, как в авиакатастрофе погибла ее семья.
Сделав несколько глубоких вдохов, Меган не смогла остановиться. Она беременна. И единственный человек, которого она любит, отец ее ребенка, собирается жениться на другой.
Хавьер ясно дал понять, что ему не нужен внебрачный ребенок.
А ей?
Меган блаженствовала при мысли о том, что она будет качать на руках доказательство своей любви к Хавьеру. Однако разум твердил, что ребенок и скачки — не самая лучшая комбинация. Лишь несколько наездниц смогли совместить и то и другое, но им помогали няни и понимающие мужья. Справится ли она без помощи Хавьера?
Меган работала упорно и тяжело, порой семь дней в неделю, и часто выезжала за рубеж. Какой матерью она станет при таком напряженном ритме работы? Ее ребенок будет страдать оттого, что живет без отца. Разве может сравниться одинокая мать с той семьей, в которой росла Меган? До авиакатастрофы у нее была большая дружная и веселая семья: мать, отец, брат и она.
Рано или поздно беременность станет заметна, и как скрыть ее от Хавьера?
Может быть, он начнет настаивать на аборте или захочет отобрать у нее малыша? Ведь это его ребенок, а то, что принадлежало Хавьеру Александеру, он не отдавал никому.
Впрочем, это не имеет значения. Меган не допустит, чтобы ее ребенка растила его жена — или кто-то еще, для кого малыш будет нежеланным и нелюбимым.
После того как погибли родные, детство Меган перестало быть радостным. Ее взял к себе дядя, но она всегда чувствовала себя обузой. Ребенком «той женщины».
А что будет с коттеджем, который Хавьер купил для нее? Даже если он позволит ей остаться в нем, она не сможет там жить после его свадьбы. Из окон хорошо видна дорога к его поместью. Она вынуждена будет наблюдать, как его жена приезжает и уезжает. И это доконает ее.
Согнувшись пополам, Меган уперлась руками в колени. Что делать?
Противозачаточные средства дали сбой, и это не могло произойти в худшее время. Мечта Меган стать лучшим наездником и тренером на скачках Гран-при была близка к осуществлению. Лошади, которых она тренировала, показывали прекрасные результаты. Выгодных клиентов становилось больше с каждым сезоном. В день Меган занималась примерно с дюжиной лошадей. У нее была репутация «надежной девушки», которая всегда могла заменить жокея, получившего травму.
Но ей придется прекратить все это из-за беременности. Клиенты воспользуются услугами других тренеров. И что тогда?
Медленно выпрямившись, Меган обхватила руками живот. Аборт был бы самым простым выходом из положения, с тяжелым сердцем признала молодая женщина. Но сможет ли она пойти на это? Мысли путались.
Но рожать или не рожать — решать только ей. У нее будут большие потери — и в том и в другом случае. А что касается Хавьера… Он не узнает об этом, а потому не будет переживать.
Следует скрыть от него свое состояние и уехать как можно дальше. Но куда? Где лучше спрятаться?
Но прежде чем скрыться, ей надо позаботиться о своих лошадях и лошадях клиентов. Она все-таки профессионал.
Меган достала телефон. Надо позвонить Ханне. Кузина поддержит ее, какое бы решение она ни приняла, и предоставит ей кров.
Она вернется в Северную Каролину — в тот штат и в ту страну, которую оставила десять лет назад. И окажется очень далеко от Хавьера Александера.
Три недели прошли в полном молчании. Хавьер не звонил и не писал.
Она ждала… чего-то. Стыдно признаться, но Меган надеялась, что он скучает по ней.
Меган не могла поверить в то, что самый волнующий период в ее жизни, роман с мужчиной, которого она считала идеальным, завершен.
Но жизнь продолжалась, и сегодня утром кузина Ханна повела ее на первое обследование к гинекологу. Этот знаменательный момент был наполнен радостью и болью.
Меган никогда не планировала иметь детей. Но теперь планы изменились, и она вспомнила любимую поговорку матери Ханны: «Конец чего-то одного всегда означает начало чего-то другого».
Эти слова сейчас обрели для Меган особый смысл. Малыш был началом ее новой жизни. Пусть без Хавьера, но у нее все-таки будет своя семья.
Меган поблагодарила небеса за то, что они послали ей кузину. Ханна не только приютила ее у себя, но и предоставила работу. Меган занималась с любителями верховой езды.
Она почувствовала упадок сил. Бессонные ночи да к тому же беременность буквально подкашивали ее. Завтра должна состояться еще одна тренировка — с более опытными учениками, — но Меган не испытывала никакого энтузиазма по этому поводу. Ей хотелось побыть в тишине и покое, наедине с собой.
Меган оперлась на верхнюю перекладину белого забора и подставила лицо ласковым лучам солнца. Воздух был наполнен сладким медовым запахом цветущей гардении. Вдалеке тихо шумели верхушки сосен. Такая особенная тишина наступала перед заходом солнца, и в эти минуты Меган ощущала единство между собой и лошадью.
Она очень скучала по скачкам. Ей недоставало их. Наверное, человек с ампутированной ногой точно так же тоскует о потерянной конечности. Но время и обстоятельства были против нее. Меган впервые села на лошадь в четыре года, когда отец подарил ей пони в день рождения. Манеж был единственным местом, где она могла раскрыть себя, где ей всегда было комфортно, где она чувствовала свою связь с отцом, который был великим наездником. Но сейчас ей нельзя рисковать.
— Это твое любимое время дня. Почему ты не на лошади?
Хавьер!
Меган вздрогнула, услышав глубокий голос, говорящий с легким акцентом. Радость, надежда и сладкое предчувствие охватили ее, вскружив голову. Он приехал! Наконец-то! Ей хотелось кинуться в объятия Хавьера. Но она не имеет права. Пока не узнает о его намерениях.
Вечерний ветерок развевал его черные волосы. Пронзительные зеленые глаза смотрели на нее. Легкая щетина, покрывавшая подбородок, в сочетании с белой рубашкой и черными джинсами делала Хавьера похожим на современного пирата. «Пирата, который украл мое сердце и выкинул за борт, как ненужный хлам», — напомнила она себе.
— Что ты здесь делаешь?
— Я приехал, чтобы забрать тебя домой. — Его властный вид и командный тон были очень хорошо знакомы ей и очень дороги. Меган любила его уверенность в себе, его развязность. И именно эти слова она мечтала услышать. Но…
— Ты отменил свадьбу?
Хавьер нахмурился:
— Нет. Надежда лопнула как мыльный пузырь.
— Но собираешься?
— Нет. Меган считала, что сердце ее разбито вдребезги.
Она ошибалась. Новая боль пронзила его.
— Тогда нам нечего обсуждать, Хавьер. Ты связан обязательствами с другой женщиной. И ты напрасно приехал. Отправляйся домой. Я договорюсь с кем-нибудь, чтобы мои вещи вывезли из коттеджа.
— Если ты хочешь забрать свои вещи, приезжай за ними сама.
Какой же он упрямый!
— Я не могу. У меня много работы.
— Уроки верховой езды, — презрительно фыркнул он, будто это занятие было не более престижным, чем очистка конюшен от навоза.
— Мне нравится учить других.
— Может быть. Но больше всего ты любишь ездить сама. Вещи будут ожидать твоего возвращения. Я никому их не отдам и никому не позволю войти в твой дом.
— Это твой дом. По документам он записан на тебя.