Глава 4
— Кэтрин! — Я слышу, как мистер Кенсингтон догоняет ее. — Не вмешивайся! Если понадобится, с Джейд и Гарретом я разберусь сам. Даже не думай их беспокоить, иначе пожалеешь. Поняла?
Его слова пугают меня до чертиков, но на Кэтрин, похоже, такого впечатления не производят.
— Хорошо, как скажешь, — произносит она спокойным, но язвительным тоном. — Тем более, мы оба знаем, что эта парочка не продержится долго.
— Я собираюсь в офис. — Я слышу, как он отходит от двери, направляясь, наверное, в ванную.
— Откуда у тебя такая привязанность к этой девчонке? — интересуется Кэтрин приторным тоном. — Может, она напоминает тебе мать Гаррета? Еще одну дрянь из трущоб?
— Да пошла ты, Кэтрин! — Дверь внутри комнаты захлопывается с таким грохотом, что дрожит даже дверь рядом со мной.
Я в спешке возвращаюсь по коридору. Пить больше не хочется. В смысле, хочется, но на кухню сейчас я не пойду ни за что. Я просто хочу спрятаться, пока не смогу уехать отсюда.
Я знала, что Кэтрин меня недолюбливает, но чтобы настолько… Неужели она действительно думает, будто я встречаюсь с Гарретом, чтобы получить часть состояния Кенсингтонов? Меня это по-настоящему бесит. Я ни разу не просила у Гаррета денег и никогда не попрошу. Меня не интересуют ни его деньги, ни деньги его семьи. Если бы она только знала, как мы спорим всегда, когда Гаррет собирается мне что-то купить.
Подлая, злобная и совсем сбрендившая женщина. И о каком большом плане она говорила? Неужели этот план настолько важен, чтобы пожертвовать Гарретом и мной? Не сомневаюсь, она была бы счастлива, если бы Синклер меня застрелил. Но неужели она действительно думала, что убить Гаррета вполне допустимо? Как можно так говорить о своем пасынке? И какого черта отец Гаррета до сих пор женат на этой мегере?
Я возвращаюсь к себе, но теперь мне кажется, что здесь холодно, страшно и очень темно. Не могу здесь оставаться. Я выхожу и тихонько пробираюсь в комнату Гаррета. Он крепко спит.
Я не думала, что смогу полюбить Гаррета еще сильней, чем люблю, но после подслушанного разговора каким-то образом начинаю любить его еще больше. Он никогда не рассказывал, как Кэтрин обращалась с ним все эти годы. И никогда не говорил, что отец в основном пренебрегал им, когда женился во второй раз. Похоже, после смерти матери жизнь Гаррета резко пошла под откос. И хотя многие сказали бы, что моя жизнь была в миллион раз тяжелее, но за него я переживаю гораздо сильней. Думаю, когда любишь кого-то, то чувствуешь его боль острей, чем свою.
Я подхожу к кровати Гаррета и, стараясь не разбудить его, проскальзываю под одеяло.
— Джейд? — Он зевает. — Который час?
— Чуть больше пяти.
— Иди сюда. — Он вытягивает руку, и я прижимаюсь к нему и кладу голову ему на грудь. — Что-то случилось, или ты просто зашла поздороваться?
— Ничего не случилось. Просто захотелось побыть рядом. — Я подтягиваю одеяло до самого подбородка. Сейчас этот дом кажется таким холодным.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — Гаррет целует меня в лоб. — Я чувствую, ты что-то не договариваешь.
— Все хорошо. Во сколько мы уезжаем в Нью-Йорк?
— Я заказал машину на девять. А что?
— Можно как-нибудь уехать пораньше? Например, в семь или в восемь?
— Для этого нам придется встать прямо сейчас.
— Да, наверное. Спокойной ночи.
Он снова засыпает. А мне не спится. Я продолжаю прокручивать в голове подслушанный разговор, местами совершенно непонятный. Например, когда мистер Кенсингтон сказал, что я знаю их порядки. Какие порядки? Что он имел в виду?
Он сказал, что теперь я одна из них. Я не хочу быть одной из них. Если мы с Гарретом когда-нибудь поженимся, я бы предпочла убежать от них как можно дальше. По крайней мере, от Кэтрин. К отцу Гаррета я все еще испытываю смешанные чувства. С одной стороны он хороший, но с другой доверять ему точно нельзя. Он определенно связан с чем-то, о чем я, возможно, не хочу знать.
Я не могу решить, стоит ли пересказать Гаррету их разговор. Может, сказать только о том, что Кэтрин пытается избавиться от меня? Но опять же, вдруг он разозлится на меня за подслушивание? Может, он не хочет, чтобы я знала те вещи, о которых услышала. Я решаю пока хранить молчание.
В половине седьмого я возвращаюсь к себе, чтобы принять душ и одеться. Потом упаковываю все вещи в чемодан. На стуле у кровати я замечаю куклу Кэти — подарок Лили. Забавно, что она преподнесла мне куклу-тезку ее матери. Первая моя мысль — использовать игрушку как куклу вуду и воткнуть в нее иголки. Но тогда я опущусь до уровня Кэтрин, а я выше этого.